Он еще ничего толком не понял, но сердце дернулось, понеслось в галоп. И дышать стало тяжело. На ветках и узких листьях была кровь, давняя, уже запекшаяся, почти неприметная. Не заупрямься вдруг лошадка, не реши Дмитрий размять ноги, не увидел бы ничего. Но раз увидел, нужно убедиться. Стоило лишь сделать несколько шагов в сторону, как в зарослях кустарника обнаружилась брешь из поломанных, пожухших веток. Кто-то ломился сквозь эти вот кусты. Ломился и истекал кровью.
Животное? Животных в тайге несметное количество, Дмитрий специально интересовался перед поездкой, хотел знать, с чем придется иметь дело во время экспедиций. А отец, видя этот его интерес, подарил свое собственное, во многих передрягах побывавшее охотничье ружье. На удачу! Хорошо, что мама не видела этот подарок, а то бы одним лишь скандалом дело не ограничилось. Ружье, разобранное и надежно упакованное, лежало на дне телеги среди остальных вещей Дмитрия, и он вдруг пожалел, что вот прямо сейчас не сможет вскинуть его на плечо, почувствовать его успокаивающую тяжесть. А пролом в кустарнике все ширился, и крови становилось все больше. Теперь она была не только на ветках, но и на земле. К терпкому аромату еловой смолы примешивался сладковатый, тошнотворный запах, от которого к горлу подкатил колючий ком.
Лес и в самом деле затаился. Замолкли птицы, не слышно было насекомых, и даже хруст веток под ботинками Дмитрия звучал глухо. Зато на устланной ковром из прошлогодней иглицы земле теперь был отчетливо виден след. Словно бы кто-то пытался уползти прочь от дороги. Или кого-то пытались от дороги оттащить. Второе предположение казалось более правильным, если судить по узким бороздам в земле, оставить которые могли бы человеческие пальцы… Деревья расступились внезапно. Идя по кровавому следу, Дмитрий даже не заметил, как густой ельник сменился осинником, а осинник поредел, выводя не лесную поляну.
Сначала Дмитрий увидел корову. Когда-то белая шкура побурела от запекшейся крови. Над шкурой этой и над страшными рваными ранами вились мухи. Подернутый белесой пленкой коровий глаз смотрел на Дмитрия с упреком. Рядом с коровой валялись ошметки чего-то коричневого, лохматого. Он не сразу понял, что это собака. То, что от собаки осталось… Сердце замерло, сбиваясь с галопа, а колючий ком в горле сделался еще больше. Дмитрий зажал нос рукавом. Казалось, если не станет этого удушающего запаха, остальное он легко сможет пережить. Он просто еще не знал, что увидел не все…
За спиной послышался треск, Дмитрий резко обернулся, готовый отражать атаку неведомого зверя, а увидел своего возницу. Тот был взъерошен, в рыжих волосах его застряла иглица, а лицо так побледнело, что даже веснушки, кажется, полностью утратили цвет.