– Да. – Софья задумалась и сама не заметила, как поставила перед незваным гостем коробку с конфетами. – Родственницу он во мне не признал. Да это и понятно. Но пожить в этом доме разрешил, пока… – Она замолчала, разворачивая конфету.
– Пока что? – А Рудазов к угощению даже не притронулся. Опасался, что конфеты такие же несвежие, как и все остальное?
– Пока я не найду в Чернокаменске работу и не встану на ноги.
– Вы ведь учительница?
Надо же, запомнил!
– Так и есть.
– А что, если я поспособствую вам с поисками работы? – Все его вежливое равнодушие вдруг куда-то подевалось, а в синих глазах зажегся яркий огонь какого-то нового, пока еще непонятного Софье чувства.
– Работу? – Ей нужно было подумать, понять, к чему он клонит.
– У Злотникова есть сын, мальчик лет шести-семи. Я не слишком хорошо разбираюсь в детях, но точно знаю, что он еще маленький. А Злотников сегодня за ужином обмолвился, что ему нужен учитель. Хотите, я замолвлю за вас слово?
Хочет ли она? Конечно! Надо быть полной дурой, чтобы упустить такой прекрасный шанс! Все-таки судьба незря подбросила Рудазова к ее порогу.
– Я буду вам очень признательна, Дмитрий Евгеньевич! – Получилось искренне, даже стараться не пришлось. С одним мальчишкой она уж как-нибудь справится. Но отчего же тогда ей кажется, что Рудазов что-то не договаривает?
– Хорошо, я поговорю с Сергеем Демидовичем, как только выдастся такая возможность. Я только должен вас предупредить… – Он замялся. – Мальчик необычный. Насколько я понял, он долгое время жил вне семьи и сейчас несколько… диковатый.
– Меня не пугают диковатые мальчики, Дмитрий Евгеньевич. – Ее вообще мало что пугало, кроме, пожалуй, одного, того, из-за чего Софья и оказалась в Чернокаменске, но рассказывать об этом малознакомому человеку она не станет. – И, должна признаться, положение мое нынче таково, что выбирать особо не приходится. А вы кушайте конфетку, кушайте! – От перспектив, перед ней открывающихся благодаря Рудазову, Софья стала доброй и щедрой. В конце концов, конфеты всегда можно купить. – Они свежие, – добавила шепотом, и Рудазов, хмыкнув, не без сомнений развернул обертку.
Вот только насладиться волшебным вкусом шоколада он не успел. Вдруг залаяли и завыли собаки. Софья и представить не могла, что в округе их так много. В собачьем хоре чувствовалось что-то тревожное, что-то такое, от чего испуганно сбивалось дыхание.
– Что это? – спросила она у Рудазова все так же шепотом.
– Собаки. – Он не выглядел встревоженным. Наверное, был куда менее впечатлительным, чем она.
– Сама слышу, что собаки. Я не понимаю, отчего они…