Финч рассказала Лауре о Хэнке Монтгомери и Грейс Элистон. Лаура не удивилась, она лишь кивнула и сказала:
— Мама говорила, что Хэнк был самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо встречала. У меня такое ощущение, что он разбил не одно сердце.
— Мне интересно, знает ли Марта о том, что он ее отец?
— Она никогда ничего об этом не говорила. Если бы она хоть раз об этом обмолвилась, это обсуждал бы весь город. — Может, где-то в другом месте имя Хэнка Монтгомери и было предано забвению, но в Карсон-Спрингс он оставался легендой. — Хотя я припоминаю, что о Грейс ходила какая-то сплетня. В те дни внебрачный ребенок вполне мог вызвать скандал. Бедная женщина, — Лаура покачала головой.
Финч изучала ее лицо, такое родное и привычное. Кто бы мог сказать, что Марте было бы лучше, если бы ее мать отдала ее на удочерение?
— Как ты думаешь, мне следует ей об этом сказать? — спросила Финч.
— Я не уверена, что тебе стоит в это вмешиваться.
— На месте Марты я хотела бы об этом знать.
Лаура нахмурилась, задумавшись.
— Может, если бы мы пошли к Грейс, вместо того…
— Мы?
— Ты думаешь, я отпущу тебя одну?
Финч почувствовала, как у нее потеплело на душе.
— Мы могли бы пригласить Грейс в гости в это воскресенье после мессы. Например, на ланч или что-то вроде того.
— Тогда нам и Марту тоже придется пригласить. Нет, я думаю, лучше заглянуть к Грейс среди недели, когда Марта на работе. Конечно, мне придется написать тебе записку для школы. — Глаза Лауры блестели так, как глаза Энди, когда они вдвоем с Финч замышляли какую-нибудь проделку.
— Только в том случае, если Марта спросит, что со мной такое. Я не хочу врать ей в лицо, в то время как она является причиной того, что я отсутствую.
— Справедливое замечание. Я скажу, что ты проходила медицинский осмотр.
Они заговорщицки переглянулись. Финч совершенно забыла об обеде, пока Лаура не сказала:
— Ты не против, если мы вернемся в дом?
Только сейчас Финч почувствовала, что умирает от голода.
— Я так голодна, что могла бы съесть… — она подняла глаза и увидела, что ее кобылка неодобрительно на нее посматривает. — Не важно.
Через несколько минут Финч сидела перед тарелкой с пирогом, галетным печеньем, зеленым горошком и свеклой, от которой поднимался пар, — любимым блюдом Мод. Они опустили головы, пока Лаура читала молитву. Когда они дошли до «Аминь», Финч сказала это громче всех.
Лаура улыбнулась ей через стол, и на одно мгновение Финч подумала, что ее приемная мать собирается произнести сентиментальную речь о том, как им повезло, что они есть друг у друга, и что им нужно держаться вместе, но Лаура лишь спросила: