Ронда вскочила.
— Протестую! Все, что делала моя клиентка, было сделано с согласия и по приказу ее работодателя.
— Отклоняется, — сказал Кортрайт.
Окружной прокурор продолжал наступать.
— Миссис Агинальдо, вы сказали, что миссис Винсент и мисс Винченси не всегда ладили. Вы можете вспомнить какой-нибудь отдельный скандал?
Что-то мелькнуло в глазах у Арселы, и ее застенчивость моментально исчезла.
— Она подарить мисс Анне платье для вечеринки. Но это неправильный платье. Мисс Анна, она очень, очень злиться.
У Шувальтера был вид акулы, почуявшей кровь.
— Вы говорите о вечеринке, состоявшейся в ночь на шестнадцатое апреля, за день до убийства миссис Винсент?
— Да.
Анне хотелось крикнуть Арселе, чтобы та замолчала. Она только усложняла ситуацию.
Но для Шувальтера это была только разминка. Он поднял голову и улыбнулся.
— Вы сказали полиции, что слышали, как они ссорились. Это правда?
— Да, — сказала Арсела с легким покорным вздохом, словно слишком поздно поняла, что ее спровоцировали.
— Вы можете сказать нам, о чем шла речь?
— Мисс Анна, она сказать, что уходить.
— Как бы вы могли описать реакцию на это миссис Винсент?
— Она кричать. Сказать, что мисс Анна пожалеть об этом.
— Что значит «пожалеет»?
Арсела бросила взгляд на Анну — удивленный взгляд.
— Мать, она больная. Мисс Моника сказать, что больше не платить доктор.
У Анны закололо в груди еще сильнее, когда Шувальтер обернулся к судье.
— Ваша честь, позвольте напомнить вам, что миссис Винченси страдает болезнью Альцгеймера и нуждается в усиленном уходе. — Он снова обернулся к Арселе. — Как вы считаете, таким образом, если бы миссис Винсент исполнила свою угрозу, вся тяжесть ухода за матерью легла бы на плечи обвиняемой?
Арсела еще сильнее сжала в руках свои четки.
— Я… — она покачала головой. Но было слишком поздно; слова уже были произнесены.
Шувальтер повернулся лицом к залу, соединив руки за спиной, и на цыпочках прошел вперед. Все взгляды были прикованы к нему, а он готовил решающий удар.
— Миссис Агинальдо, где вы были ночью семнадцатого апреля?
— Со своей подругой Розой, — Арсела, казалось, испытывала облегчение. — Мы смотреть фильм. Джеки Чан, — она недовольно сморщила нос. — Розе нравится Джеки Чан.
В зале раздался одобрительный смех, и даже Шувальтер улыбнулся.
— Когда вы вернулись домой?
— Я оставаться у Розы, вернуться рано утром.
— То есть вы не возвращались в ту ночь в дом Моники Винсент?
— Нет.
— Другими словами, если обвиняемая вернулась в дом сестры, скажем, чтобы забрать какие-то вещи, которые она забыла, вы бы об этом не знали?