— Кто говорит? — снова спросил адвокат.
— Это друг Демидова, — ответил Резо, — мне нужно срочно с вами встретиться.
— Какой друг?
— Я вам все объясню. By можете сейчас приехать?
— А вы сами не можете приехать ко мне в консультацию? Я буду там через сорок минут.
— Нет. И это не телефонный разговор. Я назову вам адрес, и, пожалуйста, приезжайте. Это очень важное дело, — стараясь говорить как можно более убедительно, сказал Резо.
— Вы друг Демидова? — на всякий случай переспросил Чупиков.
— Да. Он рекомендовал обратиться к вам. У меня действительно очень серьезное дело. Можете назначить любой гонорар, — сказал на всякий случай Резо.
— Я думаю, мы договоримся, — засмеялся адвокат, — хорошо. Я приеду через полчаса. Давайте адрес.
Резо назвал улицу и дом. Но не стал уточнять номер квартиры.
— А квартира? — спросил адвокат.
— Я вас встречу, — предложил Резо, — держите в руках газету. И скажите, как вы будете одеты.
— Обычный серый костюм. Голубая рубашка.
— Я вас узнаю, — пробормотал Резо, — до свидания.
Он положил трубку и в очередной раз бросил взгляд на часы. Может, на этот раз ему все-таки повезет?
Прежде чем сесть в свою машину, я осмотрел ее, на всякий случай заглянул и под автомобиль. Я представлял себе, как можно устроить небольшую аварию, сделать так, чтобы моя поездка домой была последней в моей жизни. Хотя моя машина все же припаркована на служебной стоянке, и вряд ли Облонков или те люди, что стоят за ним, успели бы так оперативно сработать. А главное, устраивать взрыв там, где почти наверняка можно капитально засветиться. Запутаться так, что потом не ответишь ни на один вопрос прокуратуры. Одним словом — влипнуть наверняка.
Но я все равно проверил свою машину и выехал со стоянки спокойно. Если бы за мной следили, я бы что-то заметил. Ах, если бы они за мной следили, я бы вспомнил, что дома остался Виталик и, возможно, поехал бы туда, чтобы успеть предупредить своего друга. Но за мной никакого «хвоста» не было. Я несколько раз проверил. Все было чисто. Получалось, что я мог ошибаться относительно шагов и самого Облонкова, и тех, кто стоит за его спиной. Одного из них я знал, и Облонков должен был понимать, что если я слышал их разговор в туалете, значит, могу догадаться и о его собеседнике. Он не знал, насколько подробно слышал я их разговор. Но он уже понимал, что я о многом догадался и успел рассказать об услышанном Семену Алексеевичу. И, наконец, я мог догадаться, почему убили Семена Алексеевича. А значит — был опасным и крайне нежелательным свидетелем.