- Я был в Ярге, отец. - Неспешно сказал он. - И видел там богиню Триру.
Кстати, замка над Яргом больше нет - он рассыпался по котловине.
Герцог на мгновенье застыл, а потом завершил начатый перед этим замах.
Клинок рванулся вниз, чуть слышно свистнув. И тут же мигнул светом, отразив огни факелов на ристалище - отец, закончив удар, подкинул меч в воздух.
Счастливчик, все это время державшийся у ноги Рута, взвизгнул и унесся в сторону оранжереи. Вид обнаженного оружия псу не понравился. И в этом он прав, подумал Рут, прислушиваясь к топоту лап по замковым камням.
Подзывать его обратно он не стал. Ворота Ваграна в этот час уже закрыты, поэтому из кольца крепостных стен Счастливчику не выбраться. Рано или поздно пес отыщется.
Отец, пока он раздумывал, поймал подкинутый меч левой рукой, тяжело выдохнул. И предложил таким тоном, точно Рут не сказал ничего серьезного:
- Пройдемся? Заодно и поговорим.
Он поспешно кивнул. И отметил про себя, что негромкие возгласы прочих эрни стихли. Над ристалищем теперь звучал лишь лязг сходящихся мечей, выдохи и звяканье подков на сапогах по камням. Никто не попытался
подобраться поближе, никто не остановился - но все навострили уши. Не подслушивали, но слушали.
Рут прикусил губу. Скоро род узнает все. Таков оказался его выбор. И сам он уже не узнает, как бы все сложилось, избери он молчание. Как эрни будут жить с мыслью об обреченности? Может, все дело в том, что ему самому не хотелось лгать и изворачиваться, не хотелось чувствовать себя предателем?
И он только что с легкостью обменял свое чувство вины на ощущение обреченности для всего рода?
Они зашагали к просвету между Второй башней и замковой стеной. Герцог на мгновение задержался у оружейной стойки под навесом, чтобы бросить меч в узкое гнездо на деревянной полке с прорезями. Рут не стал останавливаться, поджидая отца. Просто замедлил шаг.
Осенняя ночь уже рассыпала по коричневому небу колкие желтые звезды.
Но их было мало, большую часть закрывали невидимые во мгле облака. Окна жилых башен, ярусами уходящие вверх, сияли во мраке намного ярче звезд.
Витражи расцвечивали окна, превращая башни в дырявые ларцы с драгоценностями.
Между громадами Второй и Третьей башни светилась оранжерея округлая шкатулка, подсвеченная изнутри флигами и украшенная листвой, что приникла к стеклянному куполу. Листва казалась кружевом, наложенным на светло-желтый алмаз. Застекленные скаты перетекали один в другой, как грани огромного камня.
Сторожевые башни Ваграна в этот миг кутались во мглу - и растворялись в ней, не освещенные ничем. Свет, долетавший от окон жилых башен, выхватывал из мрака лишь куски их оснований, округлые, мощные, каменные. Дозорные, охранявшие Вагран, не нуждались в свете - из темноты смотреть гораздо удобнее.