— Как долго была Глория Лотти на службе у графини?
— Месяца четыре, а может, и пять. Это точно не установлено.
В коридоре послышался шум, и судебный исполнитель объявил, что подследственный прибыл.
— Я скажу ему все это? — спросил Доссен, на которого снова обрушились все его обязанности.
— Одно из двух: он либо заговорит, либо будет молчать дальше. Я имел дело с несколькими фламандцами и понял, что они очень трудно раскрываются. Если он решит молчать, нам придется повозиться с ним не одну неделю, а то и еще больше. Придется ждать, пока отыщется хоть один из четверых, Бог знает, где засевших.
— Четверых?
— Мосс, Левин, женщина и ребенок. Быть может, именно ребенок дает нам самые большие шансы на успех.
— Если только они от него не избавились.
— Раз уж Глория отправилась забирать его из рук моей жены с риском быть арестованной, значит, она очень дорожит им.
— Вы думаете, это ее сын?
— Я в этом убежден. Не стоит думать, что преступники не такие же люди, как и все прочие, что они не могут иметь детей и любить их.
— Сын от Левина?
— Вероятно.
Доссен, поднимаясь, улыбнулся, и вышло это у него как-то смиренно и в то же время лукаво.
— Похоже, настало время для перекрестного допроса? Я, увы, не большой специалист по этой части.
— Если вы сочтете возможным, я попробую кое-что объяснить Лиотару.
— Чтобы он посоветовал своему клиенту говорить?
— Сейчас это в их общих интересах.
— Мне не приглашать их пока?
— Через минуту.
Мегрэ вышел и сердечно сказал человеку, сидевшему справа от двери:
— Здравствуйте, Стёвельс.
Как раз в эту минуту в коридоре появился Жанвье с Фернандой, от волнения не находившей себе места.
Инспектор не решался позволить жене сесть рядом с мужем.
— У вас будет время поболтать, — сказал им Мегрэ. — Следователь еще не освободился.
Он увлек за собой Лиотара, и они заговорили вполголоса, вышагивая взад-вперед по коридору, где почти у каждой двери стояли полицейские. Длилось это не больше пяти минут.
— Когда соберетесь войти, постучите.
Мегрэ один вошел к следователю, оставив Лиотара, Стёвельса и Фернанду за разговором.
— Каков результат?
— Сейчас узнаем. Лиотар там, очевидно, вовсю старается. А я вам состряпаю отчет, где все расскажу о чемодане, а о причастности Лиотара даже не упомяну.
— Это ведь не очень честно, а?
— Вы хотите поймать преступников?
— Понимаю вас, Мегрэ. Но мой отец и мой дед были судьями, и я, наверное, этим тоже кончу.
Он покраснел, со страхом и нетерпением ожидая, когда постучат.
Наконец дверь открылась.
— Мадам Стёвельс может войти вместе с нами? — спросил адвокат.