— Маргарета, твоя ошибка, — глуховато сказал Эдди. — Я не знаю, как могла Марта добраться до твоих записей, но ведь добралась же. Да еще и поделилась с посторонними.
— Похоже, только с этой.
— Но ведь доказательств у нее нет? — уточнил Эдди. — Только ничем не подтвержденные слова.
— Для моей репутации и слов будет достаточно, ты же понимаешь.
— Понимаю. Она много хочет?
Ответом ему было молчание. Я пожалела, что не вижу их лица, так как Эдди вдруг присвистнул и сказал:
— Да сделай ей крем по особому рецепту. Нет шантажиста — нет проблемы.
— Не люблю я этого. Да и потом, это не совсем шантаж.
— Предлагаешь мне ею заняться? Так у меня нет ни времени, ни желания тратить его на престарелых теток. Вот этой твоей Штеффи я бы занялся, если ты вдруг надумаешь ее удочерить.
— Ты неисправим, Эдди. — В голосе иноры Эберхардт появилась смешинка. — Но в твоем предложении что-то есть. За ней никто не стоит, мне опереться тоже не на кого, а одиночество — не такая уж веселая вещь. Особенно когда боишься каждой тени.
— Ты мне еще поплачься о своей тяжелой доле. Скидку за нее все равно не получишь. Давай-ка лучше подсчитаем привезенное да разбежимся. Не надо рушить мои планы на сегодняшний замечательный вечер.
— Да какие у тебя планы? — инора Эберхардт зашуршала бумагами. — Пробежаться по столичным борделям? Часом раньше, часом позже — разницы особой нет. Да позже даже лучше — выбор больше.
— Вспоминаешь молодость, Маргарета?
Дольше я не стала слушать. И так узнала много больше того, что должна была. Меньше знаешь — дольше живешь. Странные разговоры, которые тоже можно понять по-разному. Какой особый крем предлагал сделать Эдди иноре, что сегодня приходила? Возможно, я опять чего-нибудь выдумываю, и если спросить, то ничего страшного не окажется. Но я спрашивать не буду. Не знаю и знать не хочу. В голове шумело, не помог и успокаивающий чай, который я заварила не только себе, но и иноре Эберхардт. Она появилась, когда у меня оставалось еще половина чашки, и сразу сказала:
— Штефани, я хочу, чтобы ты дала мне магическую клятву о том, что ты никому ничего не расскажешь о том, что сегодня случилось с тобой внизу.
Я и согласилась. А почему нет? Рассказывать мне все равно было некому, а такая клятва — залог того, что хотя бы сегодня я благополучно доберусь домой. Сейчас мне нужна была лишь кровать, и ничего больше. Решать что-то с такой головой, которая все время кружится, — дело совершенно бессмысленное.
— Ты извини, что все так нехорошо получилось, — успокоенно сказала инора Эберхардт сразу после того, как я сказала нужные слова. — Но я постараюсь тебе возместить испытанные сегодня неудобства. Поэтому основы я тебе дам, даже если ты решишь пойти в Академию.