– Да, она. Эта гадина. Это она была в темной комнате! – в отчаянии кричу я.
Он ругается, шагая взад и вперед, и наконец произносит:
– Уже поздно. Пойдем спать.
– Ни хрена подобного. Мы разговариваем. Мне наплевать, который сейчас час. Мы с тобой ведем взрослый разговор, и я не позволю, чтобы ты его прервал, потому что ты не хочешь разговаривать на эту тему. Я тебе сказала, что эта шлюха снова нас обманула. Она снова грязно с нами сыграла.
Он нервно мечется по гаражу, понося все на свете.
Вдруг он задерживает на чем-то взгляд. Это мой желтый шлем. О нет! Я закрываю глаза, ругаясь про себя. Боже, только не сейчас! Эрик идет к своей цели и, откинув синий чехол, орет:
– Что здесь делает этот мотоцикл?
Я выдыхаю. Ночка становится все хуже и хуже. Подхожу к нему и отвечаю:
– Это мой мотоцикл.
Не веря своим глазам, он смотрит на меня, потом смотрит на мотоцикл и шипит:
– Это мотоцикл Ханны. Что он здесь делает?
– Мне его подарила твоя мать. Она знает, что я занимаюсь мотокроссом и…
– Это невероятно! Невероятно!
Понимая, о чем он думает, я говорю более мягким тоном:
– Эрик, послушай, Ханне нравился тот же вид спорта, что и мне, а у меня здесь нет своего мотоцикла и…
– Тебе не нужен здесь мотоцикл, ты не будешь здесь заниматься мотокроссом. Я тебе это запретил.
Меня это выводит из себя. Снова начинает колоть кожа на шее.
Да кто он такой, чтобы мне запрещать что-либо? Готовая развязать войну, отвечаю:
– Ты ошибаешься, малыш. Я и дальше буду заниматься мотокроссом. Здесь, там и где только мне захочется. И чтобы ты знал, я уже ездила однажды утром с твоим кузеном Юргеном и его друзьями. Со мной что-нибудь случилось? Ничегошеньки!.. Ты, как всегда, все слишком драматизируешь.
Из его глаз сыплются молнии. Я знаю, что поступаю плохо, ведь сама подливаю масла в огонь, но поделать ничего не могу. Такая вот я несдержанная! Эрик смотрит на меня, кивает головой и, прикусив губу, спрашивает:
– И ты от меня все это скрывала?
– Да.
– Почему? Я считал, что первое, о чем мы друг друга попросили, когда снова сошлись, это была искренность, разве не так, Джудит?
Я не отвечаю. Не могу. Он прав. Я самая худшая. У меня покалывает шея. Опять эти пятна! Вдруг двери гаража открываются и появляются Соня и Марта. Они смотрят на нас, и Соня говорит:
– Эй, вы, зачем вам нужны мобильные?
Я с удивлением смотрю на них – меньше всего я ожидала увидеть их здесь. Который сейчас час? Но Эрик кричит:
– Мама, как ты могла дать Джудит мотоцикл?!
Женщина смотрит на меня, и я вздыхаю.
– Сынок, успокойся. Этот мотоцикл стоял у меня дома без дела, а когда Джудит сказала, что она, как и Ханна, занимается мотокроссом, я решила ей его подарить.