Он кивает, входит в комнату и, подойдя к своему светильнику и проведя по нему рукой, шепчет:
– Забирай. Он твой.
Я закусываю губу, прячу светильник в ящик и слышу:
– Это именно то, что всегда привлекало меня в тебе – ты была абсолютно непохожей на все то, что меня окружало.
Я не отвечаю. Просто не могу. И тогда уже более спокойным тоном Эрик утверждает:
– Джудит, мне жаль, что все так закончилось.
– А я еще больше сожалею, могу тебя заверить, – с упреком говорю я.
Он нервно шагает по комнате и все же решается спросить:
– Мы можем поговорить как взрослые?
Я проглатываю ком в горле и киваю. Он уже не называет меня «малышка», «смугляночка» или «дорогая». Теперь он называет меня полным именем – Джудит. Я поворачиваюсь к нему и смотрю ему прямо в глаза. Мы стоим по обе стороны кровати. Нашей кровати. Того места, где мы любили друг друга. Эрик начинает:
– Джудит, послушай, я не хочу, чтобы по моей вине ты потеряла работу. Я поговорил с Жерардо, начальником по персоналу мадридского филиала компании «Мюллер», и ты можешь вернуться на ту должность, на которой ты была, когда мы с тобой познакомились. Поскольку я не знаю, когда ты захочешь восстановиться на работе, я сказал ему, что ты свяжешься с ним в течение месяца.
Я отрицательно качаю головой. Я не хочу снова работать в его компании. Эрик продолжает:
– Джудит, будь взрослой. Однажды ты мне сказала, что твоему другу Мигелю нужна работа, чтобы платить за дом, еду и чтобы прожить. Тебе нужно делать то же самое, а с нынешней безработицей и кризисом в Испании тебе будет очень сложно найти приличную работу. В этом департаменте новый начальник, и я знаю, что у тебя не будет с ним никаких проблем. Что касается меня, то не волнуйся, тебе незачем со мной встречаться. Я и так тебя достаточно утомил.
Эта последняя фраза режет меня, как ножом. Я понимаю, что он сказал ее, потому что я сама так тогда сказала, нет, выкрикнула ему в лицо. Но я не отвечаю, а только слушаю. У меня голова идет кругом, но я понимаю, что он прав. Он прав, как всегда. В наше время найти хорошую работу просто невозможно, и я не могу отклонить его предложения. В конце концов я соглашаюсь:
– Хорошо. Я поговорю с Жерардо.
Эрик кивает.
– Надеюсь, что ты станешь жить своей прежней жизнью, потому что я буду жить своей прежней жизнью. Как ты сказала, когда поцеловала Бьорна, «я больше не хозяин твоих губ, как и ты моих»…
– И к чему ты это сейчас говоришь?
Глядя на меня пронзительным взглядом, он отвечает, меняя тон:
– К тому, что теперь ты можешь целовать кого угодно.
– Ты тоже можешь это делать. Надеюсь, что ты будешь часто играть.