– Да.
– Тогда поздравляю, ты стал дамкой. Завтра пойдешь с самого утра на пропускной пункт первого района и будешь там ждать автомобиль «ГАЗ-61». Когда Марков сделает, что от него требуется, ты проследишь за проверяющим, заведешь его в свой барак и убьешь. Потом позвонишь мне – надо вывезти тело в Куйбышев. И пожалуйста, никаких бритв, никакой лишней крови, сделай так, чтобы было похоже на несчастный случай, ты это умеешь. Все ясно?
– Почти все, товарищ Берензон. А кто убил тех начальников снабжения?
– Они разбились на машине.
– Разбились из-за дочери Чернецова?
– Сложно сказать, – усмехнулся Берензон, и только в этот момент седой зэк заметил, что собеседник немного пьян. – С ними было много проблем, особенно с начальником Опариным, а его зам Чащин, тот, наоборот, был не как все. Наверное, Зою Геннадьевну действительно привлекают бунтари. Я всегда повторяю Чернецову, что с любым человеком можно договориться, но он никогда меня не слушает.
– Как зовут проверяющего, и как я его узнаю?
– Иван Андреевич Неверов, он один на весь лагерь будет в форме НКВД, но с разбитым лицом. Это все? – Берензон встал и отошел к окну.
– Еще одно. Я не люблю шашки, мне больше нравятся шахматы. Там, когда пешка доходит до края доски, она может стать любой фигурой.
– Поговорим о шахматах потом, – не расслышал фразу Берензон. – У меня к тебе еще одна просьба: приехал грузовик, возьми, пожалуйста, в жопу пьяного товарища Зимонина и доставь его на ТЭЦ живым. У него завтра будет тяжелый день.
Они вышли из кабинета. Хозяин квартиры попросил подождать в прихожей и исчез в зале. Седой зэк, не задумываясь, прошелся бы по карманам тулупов, висевших на гвоздях, но теперь перед ним возникла смутная возможность сыграть по-крупному, и он решил лишний раз не рисковать из-за папирос или варежек.
Наконец двери распахнулись, и Берензон с трудом вытащил на себе Зимонина. Из зала на седого зэка с плохой улыбкой смотрел Степан Андреевич Серов из политотдела.
Инженера пришлось долго одевать. Иногда он просыпался и обводил мир пустым, ничего не понимающим взглядом. Седой перехватил его руку и, взвалив на плечи, вывел из квартиры. Спуск по узкому подъезду дался обоим нелегко. Когда они вышли на улицу, Зимонина ослепили фары, он вырвался и попытался убежать, но поскользнулся и упал. Его силуэт слился с землей, в этот момент растущая луна словно пробила брешь в облаках, и Безымянка на мгновение стала чуть светлее.
– Ты, вы… Вы же разбились. Я что, умер? – спросил Зимонин у поднимавшего его седого зэка.
– Пока нет, но завтра вам будет очень плохо, Александр Константинович.