— А это, дед, надо в кипятке заваривать, и ткань или кожу вымачивать, для крепости. Но если передержишь — колом стоять будет.
— А это что такое?
— Эту травку, дед, используют, когда змий твой ленив стал без меры, и работать не хочет. Пожуй на ночь — и как жеребец молодой станешь, любую бабу заездить сможешь. А если на кипятке настоять правильно, то просто бодрить сильно станет. А если…
— Хватит, хватит. Вижу, знаешь. Кто учил?
— Бабка одна. Как знала — пригодится.
Эх, Хильда, Хильда… Скучаешь, небось, старая, по мне?
— Так ты за лекаря в отряде был? Ладно, ладно, — он ухмыльнулся в бороду — Не буду больше. Вот что, Свартхевди, есть у меня большой заказ, на зелья, да еще кое на что — часть налога Прилучина им в баронскую казну заплатит. Помощник не помешает, подмогнешь? А пока поживешь на всем готовом, язык наш разуметь начнешь? А как закончим, так я тебе подорожную у старосты выправлю.
— Ты о чем, дед?
Тот усмехнулся.
— Нездешний ты — оно и видно. Барон власть крепко держит, бродяг и разбойников не терпит, и во всем королевстве такие порядки. Тебя без подорожной любой патруль из стражи схватит, да в холодную утащит. А там сознаешься, и в бродяжничестве, и в воровстве каком, и в том, что в Топи ползал. В каменоломнях народу-то не хватает — вот тобой местное товарищество и пополнится. А будешь одет, обут как вольный человек — так и цепляться никто не станет, но подорожная, все одно, не помешает.
— Как это так, старый! — возмутился я — Свободного карла за ни за что хватать, и куда-то тащить?
— А по тебе и так видно, кто ты есть таков — голодранец и бродяга. И языка не знаешь, и законов тоже, а значит, что? Значит, самое тебе место в каменоломне, или на руднике серебряном, или медном. Смекаешь?
— Дурацкие законы у вас, и страна дурацкая — пробормотал я — Хотя девушки красивые…
Девица мне улыбнулась, словно поняв, что речь идет о ней. Хех, не растерял навыков, однако, действует уже!
— Но-но, Анну не трожь — дед показал мне кулак, размером мало не с мою голову — Смотри у меня…
Прилучина оказалась немалым селением, защитой которому служили довольно высокие стены — повыше, да и поосновательнее, чем у нас в борге, я хорошо их рассмотрел: ворот со стороны леса не было, и дорога делала приличный крюк, огибая деревню. Вдоль дороги располагались несколько хозяйств: видать, расширялась деревня, тесно за стенами становилось. Возле обитых железом ворот, распахнутых настежь, стражи не наблюдалось, но со стены деда окликнули, спросили что-то — Том ответил, но останавливаться не стал.
— Куда мы? — спросил я Тома — К тебе? А то жрать охота уже.