– Иначе говоря, мы предлагаем микадо открыть второй фронт.
– Да, товарищ Сталин. Отмечу, что император Японии весьма серьезно откликнулся на наши предложения и направил в Москву своего личного представителя, барона Саваду. Барон не вышел в большие чины, оставаясь «кайгун-тайи», капитан-лейтенантом императорского флота, но пользуется полным доверием микадо.
– И где он?
– Здесь, товарищ Сталин. Дожидается.
– Пусть войдет.
– Товарищ Сталин… – Молотов бросил острый взгляд на Жилина. – Барон хотел встретиться не только с вами, но и с товарищем Рычаговым.
– Вот как? Его желание исполнится. Просите.
Вскоре в дверях появился Поскребышев, а за ним в кабинет проскользнул средних лет японец, одетый в штатское, но с выправкой кадрового офицера.
Жилистый, широкоплечий, с темной щеткой усов под вздернутым носом, барон Савада, чудилось, таил в себе опасную силу – она угадывалась во вкрадчивых, точно рассчитанных движениях, в цепком взгляде, в скупой усмешке, изредка оживлявшей бесстрастное лицо.
Войдя, барон низко поклонился и заговорил по-русски удивительно чисто, лишь изредка «рэкая»:
– Господин Старин, позвольте пожелать вам благополучия.
Сталин сделал приглашающий жест:
– Присаживайтесь, господин барон. Обойдемся без пышных церемоний.
Савада поклонился и сел.
– Мой император передал свое хотение жить с великим соседом в мире и согласии.
– Мы хотим того же.
Барон повернулся к Жилину:
– Маршал Рычагов? Мы встречались с вами на войне…
– В Китае? – прищурился Иван.
– Да, это было в Нанкине. Тогда мы быри врагами, но я очень хочу, чтобы врагами Ямато оставались амэ… простите, американцы. Разбив армии Гитлера, вы доказали, что русские – великие воины. И я хочу спросить вас как русского офицера: если между Японией и Советским Союзом не будет мира, то чем вы надеетесь победить императорскую армию? Ведь ваш Тихоокеанский флот гораздо слабее нашего.
Иван усмехнулся. Глянул на Сталина, перехватил его кивок и заговорил:
– Господин барон, если начнется война с Японией, кораблям Тихоокеанского флота даже не придется покидать порт приписки. Все начнется с того, что на аэродромы в Приморье перебросят бомбардировщики «Ту-10», «Ту-2», «Пе-8М». Каждую ночь и каждый день они будут вылетать и сбрасывать бомбы на Токио, Йокогаму, Осаку, Нагою, Киото… Три девятки «Ту-10» – это четыреста с лишним тонн бомб за вылет, а боеприпасов у нас столько, что девать некуда! Что касается флота… Для того чтобы потопить даже такое чудище, как линкор «Ямато», потребуется десяток бронебойных бомб-пятитонок или штук шесть планирующих радиоуправляемых бомб типа «Чайка-500». При этом никакие зенитки или перехватчики ничего «Ту-10» сделать не смогут – бомбардировщик летит на высоте тринадцати с лишним тысяч метров. Лично я летчик-истребитель и знаю, каких делов может наделать авиация на суше. Мы способны устроить вашей Квантунской армии ад на земле – будем бомбить склады и казармы, расстреливать из пушек и пулеметов колонны пехоты, подрывать реактивными снарядами бронетехнику. Уверяю вас, господин барон, для того, чтобы – выражаясь газетным слогом – освободить Маньчжурию от японских захватчиков, нам хватит недели-двух. Вопрос в другом: зачем? Зачем нашим бойцам, разгромившим гитлеровские полчища, гибнуть «на сопках Маньчжурии»? Чего для?