Через голову жены Люк Хэдлер смотрел прямо на Гретчен. А она смотрела на него в ответ, и на губах у нее блуждала та самая ведьмовская улыбка, которой она только что одарила Фалька. Он вернулся к фотографии Люка с новорожденным сыном Гретчен. Тем самым кареглазым, темноволосым, востроносым сыном, который ровно ничем не напоминал свою мать.
Фальк так и подскочил, когда позади него раздался голос Гретчен.
— Оказалось, пустяки, — сказала она. Фальк резко развернулся. Она улыбнулась, отложила мобильник и подхватила бокал.
— Лэчи просто нужно было услышать мой голос…
Когда она увидела выражение его лица и раскрытый альбом в руках, ее улыбка потускнела. Она взглянула на него в ответ. Лицо ее мгновенно стало непроницаемым.
— А Джерри и Барб Хэдлер знают? — Вопрос прозвучал натянуто, и Фальку это не понравилось. — А Карен знала?
— Здесь совершенно нечего знать, — ответила она резко.
— Гретчен…
— Я же тебе сказала. Отца Лэчи рядом нет. Люк был моим старым другом. Время от времени проводил с Лэчи пару часов. Что тут такого? Разве это плохо? Мальчику нужна в жизни отцовская фигура. Это совершенно ничего не значило. — Гретчен несло. Заметив это, она остановилась. Сделала глубокий вдох. Взглянула на Фалька. — Люк — не его отец.
Фальк ничего не сказал.
— Это не он, — резко бросила она.
— А что говорится в свидетельстве о рождении Лэчи?
— Там пропуск. Хотя это совершенно не твое дело.
— У тебя есть хоть одна фотография отца Лэчи? Которую ты могла бы мне показать?
Ответом на вопрос была тишина.
— Так есть?
— Я ничего не обязана тебе показывать.
— Тебе, наверное, было непросто. Когда Люк встретил Карен. — Фальк сам не узнавал собственный голос. Он говорил холодно и отстраненно.
— Господи, Аарон, да не отец он Лэчи. — Лицо и шея у Гретчен вспыхнули алым. Она сделал еще глоток из бокала. В ее голос прокрались умоляющие нотки. — Мы не спали вместе уже… Господи, да многие годы.
— И что же произошло? Серьезных намерений у него не было — он все время поглядывал на сторону? А потом он встречает Карен, и…
— Да, и что? — прервала она. Вино плеснуло о стенку бокала. Она сморгнула слезы. Из ее голоса исчезла всякая нежность. — ОК, да, я расстроилась, когда он выбрал ее. Мне было больно. Люк сделал мне больно. Но такова жизнь, что поделаешь? Такова любовь.
Она остановилась. Прикусила кончик языка.
— А я-то гадал, почему тебе не нравилась Карен, — сказал Фальк. — Но это все объясняет, правда?
— И? Я что, обязана была стать ее лучшей подругой…
— У нее было все, что ты хотела. Люк, уверенность в будущем, деньги — по крайней мере, по местным меркам. А ты была сама по себе. Отец твоего ребенка исчез. Говоришь, уехал из города. Или, может, он просто поселился по соседству со своей женой и детьми?