– Я никогда не любил её, но сейчас мне почему-то грустно. Наверное, я просто устал.
– Это естественно, после всего, что ты провернул. Но у меня к тебе претензия: мог бы взять меня с собой!
– Ещё успеется, Вань! Так хотя бы все шишки на одного меня упадут.
– Ты о Карле Бироне?
– Не только, хотя со вчерашнего дня у нас появился ещё один враг. Весьма влиятельный и потому опасный.
– Забудь о нём, братец! Врагом больше, врагом меньше… Что нам теперь, с тоски помирать? Нет уж, я тебе сохнуть не позволю.
– Да я и не собираюсь. Давай прогуляемся чуток, ноги разомнём.
Иван согласился.
Мы развернулись и двинулись вдоль по набережной к серым бастионам Петропавловской крепости. А где-то вдалеке растворился в таком же сером небе адмиралтейский шпиль.
Рассекая водную гладь, проплыла галера. Вёсла гнулись, подавая судно вперёд. На палубе стоял морской офицер, внимательно всматривающийся вдаль. За рулём клубилась и пенилась струя.
Галеру обогнала быстрая прогулочная яхта. Косой парус полоскался и хлопал на ветру. Слышался заливистый смех, звенели бокалы, играла музыка: праздная компания выбралась на морской променад. Ну что ж, для здоровья и нервов полезно.
Эх, кто б позаботился о моих нервишках?! Что-то и впрямь поистрепался я.
Свежий бриз приносил запах воды, смолы и соли. Волны накатывали и разбивались о берег.
Заморосил дождь. Чтобы спрятаться от него мы шмыгнули под навес ближайшей торговой палатки. Тут уже пахло сыростью, тиной и залежалым товаром.
Приказчик с обветренным лицом раскрыл рот и сразу же закрыл, поняв, что так просто нас не выгонишь, а впечатления покупателей мы не производили.
– Будем считать, что дождь идёт на счастье, – засмеялся Иван. – Ну, чтобы твои итальянцы благополучно добрались до дома.
Он успел слегка промокнуть.
– Это не мои итальянцы, – улыбнулся я. – Свои собственные. Но от них многое зависит. Если всё сложится как надо, договор будет составлен в нашу пользу. А это, брат, здорово! Это показатель, что мы не зря едим свой хлеб с маслом.
– Давай в австерию заглянем. Коль о еде заговорил, – предложил Ваня. – Всё равно нас фон Белов на весь день отпустил. Я угощаю.
– Давай, – согласился я.
Со вчерашнего вечера у меня во рту не было ни крошки, однако голод я ощутил только сейчас.
– Тогда пошли, – произнёс Ваня, выглядывая из-под навеса. – Дождь кончился.
Барабанное постукивание по крыше палатки и впрямь прекратилось. Туча ушла.
Я перепрыгнул лужу и снова оказался на набережной.
Навстречу, громыхая цепью, прошагали колодники. Прохожие охотно подавали им милостыню. Средства, которые отводились на содержание арестантов, и без привычного воровства были столь скудны, что людям могла грозить голодная смерть.