— У КГ есть друзья, — начала я. — Влиятельные друзья. В том числе кое-кто, кто помог Дому. И кому я теперь задолжала.
Его глаза сощурились. Он не хотел, чтобы ему напоминали о моем членстве в КГ, и особенно, когда он думал, что я буду признаваться в чем-то, чего бы он не хотел услышать.
— Этот друг пришел за оплатой. Этот друг попросил, чтобы я убедила тебя сделать кое-что, что может быть опасно. Вероятно смертельно, и теоретически величественно.
Этан моргнул, устроился поудобнее, положив ногу на ногу. Но его глаза оставались невозмутимыми и нацеленными на меня.
— И ты не говорила мне этого, потому что...?
— Из-за смертельной и опасной частей. — Я отбросила браваду и все выложила. — Потому что это отдалит тебя от меня. Неминуемо.
Выражение его лица смягчилось, совсем чуть-чуть.
— Понятно.
Какое-то время мы молчали, магия — полная страха и робости — кружила в воздухе вокруг нас.
— А ты не хочешь рассказать мне, что это за опасные и смертельные части?
Только если смогу заставить тебя поклясться, что ты этого не сделаешь, подумала я. И поклясться, что сделаешь.
И это, по сути, было дилеммой, с которой я столкнулась. Что он сделает это, и не сделает, то, чего я ожидала также как и боялась.
Именно тогда я осознала истину: в любом случае я выиграю. И в любом же случае, я проиграю. Рассказ правды ему не имел значения. Главным было не то, чтобы все ему рассказать.
Довериться ему, чтобы рассказать это — вот что было главным.
И поэтому я поверила в него, и в нас.
— Есть члены ГС, которые хотят, чтобы ты бросил вызов Дариусу за его должность. Которые хотят, чтобы ты был их главой.
Губы Этана приоткрылись, а глаза расширились от шока, но он не произнес ни звука. Я не была уверена, был ли он ошеломлен самой идеей или же тем, что у меня были связи настолько влиятельные, что я могла предоставить ему информацию о ГС, а не наоборот.
— Я не знаю, что сказать.
Я кивнула, давая ему время придти в себя.
— Я, конечно, думал об этом — каково бы было занять эту должность, если бы Дариус ушел в отставку. О том хорошем, что можно было бы сделать. Видит Бог, там есть где развернуться. Но бросать вызов живому представителю? Это может быть смертельно опасно.
— Предполагается, что я должна воодушевить тебя, — сказала я ему. — Убедить тебя сделать это.
— Потому что человек, который сказал тебе это, хочет, чтобы я занял эту должность — или они хотят убрать меня с дороги?
Кровь отлила от моего лица. Мне даже не приходило в голову, что побуждения Лакшми могут быть не чисты. Я анализировала наш разговор, думая о надежде в ее глазах, и отклонила возможность того, что она была не совсем искренна. Она была честна в том, что вызов Этана может и не увенчаться успехом. Но это не значило, что она желала ему смерти.