Он провел ладонью по моему лицу, захватывая пальцами подбородок и заставляя смотреть ему в глаза, пока он входил в меня. Я не была уверена, запоминает ли он мое лицо, или же заботится о том, чтобы я хорошо заучила его собственное. В этом моменте была такая интимность, что никто из нас не позволял себе закрыть глаза.
— Мерит, — проговорил он, его голос был рваным. — Ты нужна мне. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
«На веки вечные», — мысленно сказал он. — «Вопреки всему».
«На веки вечные», — повторила я ему.
Он поднял меня на руки и пошел в сторону спальни, сжимая в руках, как пират свой клад. Он положил меня на кровать так осторожно, словно я была из фарфора, и тут же накрыл меня своим тело. С силой, будто долго воздерживался, он погрузился в меня, его толчки были жесткими и быстрыми, как и прежде.
Раньше, он бы стремился облегчиться свою собственную потребность, обрести свое собственное наслаждение. На этот раз, его усилия были всецело для меня. Каждый мускул в его подтянутом теле работал ради моего удовольствия, чтобы отправить меня через край, чтобы отправить мои разум, тело и душу парить. Он нашел мои губы и завладел моим ртом, его язык был горячим и приветливым, покусывая зубами мои губы так же свирепо, как двигалось его тело.
А потом он перевернул меня, и я застонала от удовольствия, сминая в кулаках простыни, пока он безостановочно вонзался в меня, заполняя и поглощая. Этан брал все без остатка, отдавал все без притворства. Он двигался с жестким ритмом, требуя, настаивая, побуждая меня получить свое удовольствие, и делая все возможное, чтобы этого добиться.
Я выкрикнула его имя, почувствовала, как содрогнулась постройка от выброса магии, оттолкнула любое смущение, которое могло возникнуть в глубине моего сознания.
Я перевела дух, облизнула пересохшие губы, затем перевернулась и посмотрела на него. Его глаза блестели, тело было напряжено и дрожало от необходимости освобождения.
Я обхватила свою грудь, предлагая ему себя снова.
Его губы изогнулись в животном удовлетворении и он снова толкнулся между моими бедрами, мое тело не оказывало никакого сопротивления.
— Зубы, — потребовал он, не выходя из меня. — Хочу, чтобы твои зубы были во мне.
Опьяненная от страсти, я подчинилась команде, погружая зубы в его шею, поток крови — горячей и полной энергии — мгновенно послал мое тело в исступление. Этан прорычал мое имя, поскольку мое тело сотрясало от силы удовольствия, и он ухватился за изголовье кровати побелевшими от напряжения пальцами, поскольку его тоже затопило наслаждение.