Но вот когда о попойке мне напомнил капитан, я удивился. Как-то, мне казалось, что матросы организуют свою гульбу… отдельную, так сказать. Ошибся.
- Это традиция, Кирилл. После каждого рейса мы собираемся всем экипажем в большом зале управления. Так что, будь добр, завтра к шести быть на Малой Садовой, восемь, в головной конторе. - Гюрятинич, который, опять же, по традиции, раздавал жалованье экипажу собственноручно, пожал мне руку и, подмигнув, договорил тихим голосом, - пожалуйста, сообщи Мирону Куприяновичу, что я хотел бы заглянуть к вам в гости через два дня. Только так, чтоб Хельга не знала. Хочу сделать небольшой сюрприз.
- Это совершенно необязательно, Володя. - Прогудел у меня из-за спины знакомый голос. Хм, дядька Мирон?
- Доброго дня, Мирон Куприянович. - Улыбнулся Гюрятинич и осёкся. Я обернулся. М-да уж, кажется, улыбаться в ответ Завидич не собирается.
- И тебе не хворать, Володенька. - Проговорил дядька Мирон и кивнул мне. - Кирилл, ты иди, пожалуй, Хельга уже в машине ждёт. Прокатитесь по городу, погуляйте… А я тут с капитаном побеседую.
- Понял. - Я попрощался с явно напрягшимся капитаном и направился к выходу.
- А ты, Володенька, будь любезен, позови своих мудрых помощников. Я хочу узнать, кому из вас троих пришла в голову гениальная мысль послать юную девушку и желторотого пацана на смерть. И разговор у нас будет до-олгий. - Эти слова я услышал, уже закрывая дверь в кабинет, и поёжился. Кажется, у кого-то назревают большие проблемы…
Но если сравнивать с грядущим походом по магазинам, в компании Хельги… Не-е. Лучше два часа в примерочной, чем беседа с возможным мордобоем в исполнении дядьки Мирона.
К тому же, пока я буду сидеть в кресле в каком-нибудь магазине, попивая кофе и оценивая очередной выбор Хельги, меня будет греть мысль о состоявшейся мести Ветрову за все два месяца моих дежурств на камбузе. Хех.
Злопамятный? Я? Нет, я очень уважаю Святослава Георгиевича, он великолепный наставник и замечательный специалист… но тонна чищеной картошки просто-таки вопиет о возмездии!