— Обман? — усомнился отец.
— Какой же обман! Ведь он правда у нас работает!
Посовещались и решили — нет тут никакого обмана. Только немножко схитрить придется.
Начальником типографии в то время был рабочий с Оружейного завода, испытанный революционер. Но он слабо разбирался в тонкостях печатного дела, в цехах редко бывал и больше следил за политической жизнью рабочих: проверял, как они учатся, как проходят военные занятия на плацу за городом.
Вместе с дядей Петей к начальнику типографии пошел Федя: ведь он к Мишке приставлен. Ну — и ответственность на двоих. В здоровущем холодном кабинете сидел за письменным столом огромный дядя в шинели, накинутой на плечи; и видно было, что ему неудобно, и непривычно сидеть за этим столом и очень скучно. В кабинете, кроме письменного стола, была еще между окнами странная картина в резной тяжелой раме: два быка с человеческими головами приготовились броситься друг на друга. Феде она показалась страшной. А над дверью висел плакат: «Вся власть Советамъ!»
Начальник типографии, конечно, знал дядю Петю да и Федю тоже. Он только так, для порядка, полистал партийный билет дяди Пети, и дальше все получилось очень просто.
— Значит, как фамилия нового товарища? — спросил начальник типографии.
— Таптыгов… Михаил, — чуть смутившись, сказал дядя Петя.
— А как у него с сознанием? В порядке?
Дядя Петя совсем растерялся, но тут Федя вовремя подоспел:
— Очень даже революционное сознание!
— То хорошо. Оружием владеет?
— Да, вроде, нет… — развел руками дядя Петя.
— Обучите.
— Всенепременно обучим! — Федя даже зачем-то встал по стойке «смирно».
И тут дядя Петя во всем признался. Долго хохотал огромный дядя в шинели. Даже слезы у него выступили на глазах. Потом сказал:
— Ладно. Раз все товарищи — за, возражать не буду.
На этом процедура оформления на работу нового «рабочего» типографии Михаила Таптыгова закончилась.
Так Мишка-печатник стал получать паек. Хлеб и сахар поедал сам, махорку отдавал своим новым товарищам — рабочим типографии. (Посудите сами, зачем медведю махорка? Ведь курить он, чудак, не умеет.) Получал Мишка и зарплату, и на эти деньги ему покупали дополнительный корм, а ел он все — и овощи, и порченое мясо, и овес, и жмыхи, потому что, как известно, медведь — животное всеядное.
Шли месяцы. В грозных стремительных событиях мелькнул 1918 год. Мишка-печатник работал. Он старался вовсю, печатал революционные газеты.
Мишка стал любимцем всей типографии — у него был веселый и общительный нрав; даже кошка Ляля подружилась с Мишкой, а ведь у нее характер строптивый.