Я замечаю, что Чарльз Брэндон старается не смотреть на меня, словно подавая пример: не обращать внимание на самолюбивое бахвальство короля. Я оглядываюсь, ища глазами доктора Баттса, и натыкаюсь взглядом на его бледное лицо среди дальнего ряда придворных. Я киваю, и он подходит ближе.
– Его Величество очень возбужден, – тихо говорю я ему.
Доктор наблюдает за тем, как король кричит пажу, чтобы тот помог ему дохромать от одного края башни к другому, как он опирается на стены и хлопает артиллериста по плечу. Он ведет себя как человек, готовящийся к легкому сражению со слабым врагом, уже чувствуя близкую победу. Он выкрикивает угрозы так, словно французы могут его услышать, а его слова – возыметь какое-то воздействие на них, и ведет себя так, словно его ярость на врагов может помешать молчаливому приближению тысяч кораблей и ровного ритма барабанов, который теперь доносится и до нас.
– Теперь его не остановить, – говорит доктор Баттс.
Я понимаю, что сейчас мы увидим нечто ужасное. Французский флот подходит все ближе, а маленькие английские корабли, выходящие из гавани, не могут принять хоть какое-нибудь построение. Весельные лодочки напрасно пытаются вытянуть их вперед, чтобы они поймали ветер. Какие-то корабли успевают поднять паруса и быстро начать отходить от берега, кто-то пытается навести орудия на низкие французские посудины. И вот неотвратимо приближаются французы: сперва низкие гребные суда, а за ними огромные корабли.
– Вот, вот сейчас вы увидите! Увидите! – предрекает король. Он опирается на самую выдающуюся в море часть стены, поворачивается и кричит мне, но его слова тонут в реве пушечных залпов, когда первые английские корабли приближаются к французским на расстояние выстрела. Затем отвечают английские пушки. Мы видим, как на корме у них открываются квадратные люки, в которые выкатываются орудия, и с каждого из них срываются облачка дыма. После выстрела орудия снова прячутся в люк на перезарядку.
– «Мэри Роуз»! – кричит Генрих, как мальчик, возвещающий имя своего любимого участника состязания. – «Благодать Господня»!
Я вижу, как «Мэри Роуз» готовится ко вступлению в бой, ее орудийные шлюзы уже открыты. Сначала мне кажется, что на этом корабле сотни орудий, расположенных рядами между верхней палубой и ватерлинией. Я могу различить людей на первой палубе: штурмана и боцмана возле штурвала – и мне кажется, я вижу Томаса… да, эта крохотная фигурка в красном плаще и есть тот человек, которого я обожаю. Он стоит прямо позади них.
– Господь сохрани их! О Господи, помилуй! – тихо шепчу я.