– Им не было до этого никакого дела! – восклицает Анна. – Неужели вы думаете, что Папа поскупился бы на разрешение? Если невеста возвратила бы Англию в его объятия? Они же черти, им нет никакого дела до других людей, лишь бы король снова вернулся к ним.
– В самом деле, наверное, так и есть, – тихо говорю я. – Если то, что ты говоришь, – правда. А что, по их мнению, должно было произойти со мною, когда хорошенькая Мэри оказалась бы в королевской постели?
Анна пожимает плечами. Ее жест говорит: «А что, по-твоему, происходит с нежеланными королевами Англии?»
– Наверное, они думали, что вы согласитесь на развод, или же вам могли предъявить обвинение в ереси и измене.
– И тогда смерть? – спрашиваю я. Даже сейчас, пробыв королевой почти три с половиной года и пройдя через опасности каждого дня такой жизни, я никак не могу поверить в то, что человек, знающий меня, ежедневно видящий меня за столом, целующий мне руку и клянущийся в преданности, может спокойно планировать мою смерть.
– Это Норфолк называл вас ученицей Анны Эскью, – говорит она. – Что делало вас еретичкой, а это обвинение всегда каралось смертью. Это он вместе с Гардинером настраивал короля против вас, называя вас змеей. Этот человек не заботится о мелочах.
– Каких мелочах?
– Смерть женщины – мелочь для таких, как герцог. Вы знали о том, что именно он вынес смертельный приговор обеим своим племянницам? Он сам задумал сделать их королевами и, когда все пошло наперекосяк, послал их на эшафот, лишь бы оградить себя от подозрений.
В этом дворце жизнь женщины ничего не значит. Каждой королеве предшествовала ее хорошенькая отставная коллега, превратившаяся в привидение.
– А что происходит сейчас?
– Король прислушивается к нашим советам, советам Сеймуров, – говорит она, не в силах скрыть свою нарастающую гордость. – Томас и Эдвард сейчас с королем. Я жду, что они расскажут мне всё перед ужином, и тогда я расскажу всё вам.
– Уверена, что король расскажет мне обо всем сам, – говорю я, чтобы напомнить ей, что я – королева Англии и жена короля, восстановленная в своих правах. Иначе Анна станет думать обо мне так же, как Говарды, да и весь двор, считающий меня временной фигурой на троне королевы, женщиной, с которой можно развестись или избавиться от нее, убив в любое мгновение.
* * *
Я одеваюсь и привожу себя в порядок самым тщательным образом, отослав одно из платьев обратно и сменив манжеты. Сначала я решаю надеть королевский пурпур, но потом замечаю, что этот роскошный цвет делает меня бледной, а я сегодня хочу выглядеть молодой и прелестной. Я отказываюсь от пурпура в пользу своего любимого красного, с золотистым нижним платьем и красными рукавами с золотыми прорезями. Я опускаю ворот платья, чтобы его квадратный вырез подчеркивал мою гладкую кожу и рыжеватые локоны в красном арселе. Затем надеваю рубиновые серьги и золотой пояс и браслеты. И, наконец, подкрашиваю щеки и губы розовым.