А проблема со славой Суворова была в том, что императрица достаточно быстро исчерпала все прославляющие воина награды. (В те годы еще прекрасно понимали, что такое ордена, поэтому по десять одних и тех же цацек на грудь не вешали). Тем не менее, казалось бы, ну какие у Екатерины могли быть проблемы? Ведь универсальной и официальной при царях наградой были деньги и имения — давай ему деньги и имения! Но Суворову (кстати, достаточно рачительному хозяину) деньги и имения были безразличны, ему было неважно, богат он или нет, ему, повторюсь, важно было, чтобы все считали его самым выдающимся в мире полководцем. А как это можно подтвердить или доказать деньгами? Никак!
Такой вот примечательный момент.
«Суворов разработал план укрепления границ, исходя из полученных при отъезде указаний, и немедленно приступил к его осуществлению. Однако присланные им сметы, требовавшие значительных ассигнований, не были утверждены. Отношения с Портой изменились в лучшую сторону, и с форсированным строительством крепостей можно было подождать». Что значит «приступил к осуществлению»? Это значит, Суворов, посланный строить укрепления, от своего имени заключил договоры с подрядчиками на строительство крепостей. И как быть теперь с этими договорами, на которые Петербургом не отпущены деньги, а подрядчики уже понесли затраты? «Суворов действовал решительно. Он послал Хвостову доверенность на продажу своих деревень, чтобы выплатить неустойку подрядчикам». Нет, думаю, Суворов был не прост и знал, что Екатерина его любит, но все же — каков! Ведь могла и не прореагировать. Но, правда, как и ожидалось, императрица прореагировала и распорядилась «отпустить двести пятьдесят тысяч из банка Графу Суворову Рымникскому».
Поэтому проблема, как наградить Суворова, довольно быстро стала острой, поскольку желание славы у Суворова было маниакальным. Вот встревоженная императрица посылает на подавление Пугачевского восстания и Суворова, еще не очень славного генерала, но подающего надежды и только что произведенного в генерал-поручики. Там уже с войсками Пугачева тяжело, но реально воевали генерал-аншеф А. Бибиков, генерал-поручики П. Голицын и П. Мансуров, генерал-майоры В. Кар, Ф. Фрейман, К. Валленштерн, А. Корф, И. Деколонг и особенно отличившийся подполковник Михельсон. Наконец, императрица добавила к ним и генерал-аншефа П. Панина.
Суворов так спешил, что выехал без вещей, о чем сообщил Потемкину, а тот — Екатерине. Та, разумеется, послала Суворову 6 тысяч рублей на «приодеться». Однако Суворов все равно не успел — к его приезду на театр военных действий уже наступила агония Пугачева. И Суворов рвется в погоню за Пугачевым, забрав у Михельсона кавалерию и этим опережая самого подполковника, но Пугачева уже предали близкие ему казаки, связали самозванца и повезли сдавать императрице. И как раз наткнулись на Суворова. Так Суворов «пленил» Пугачева. Естественно, что Суворова, в отличие от остальных участников подавления бунта, не наградили, возможно считая, что 6 тысяч рублей на костюмчик будет достаточно. И Суворов, бедный, несколько лет в письмах сетовал, что остался без награды за то, что Пугачева пленил.