– А то, чего вы мне не показали?
– А это, моя дорогая, вы увидите только после того, как примете решение. Поверьте, вас ждут еще и не такие чудеса!
* * *
– Тебе нечего мне рассказать?
– Я в раздумьях.
– Как прошел ужин с Люком?
– Хорошо… Умираю с голоду, у тебя в холодильнике ничего не найдется?
– Ага! – И Джош встал с дивана.
Обшаривая крохотную кухню, он надеялся найти что-нибудь, что понравилось бы Хоуп; содержимое холодильника выглядело плачевно. Джош захватил пару йогуртов и остатки купленного накануне, а то и пару дней назад фруктового салата; впрочем, по здравом размышлении он счел более разумным отправить его в мусорную корзину. Последние надежды возлагались на запасы хлопьев и на начатые плитки шоколада. Свалив свои находки на поднос, он понес их в комнату. Хоуп, сидевшая по-турецки на диване, радостно набросилась на кукурузные хлопья.
– Давно вы с Люком знакомы?
– Сначала надень футболку. У мужчин, конечно, мания делать два дела сразу, но если ты воображаешь, что, любуясь на твою голую грудь, я смогу вести связную беседу…
– Откуда такая сексуальная озабоченность?
– Действительно, откуда ей взяться? Забудь про футболку. Наша с Люком подростковая пора может подождать.
Джош опрокинул Хоуп на подушку и стал целовать.
– Прекрати! – взмолилась она, выскальзывая из его рук. – Мне правда хочется узнать.
Она схватила с кровати рубашку Джоша и натянула ее с лукавой улыбкой.
– Мы познакомились еще в школе. Тебе-то что?
– Каким он тогда был?
– Немного чокнутый – это как раз то, что мне сразу в нем понравилось.
– Все мы отчасти со сдвигом. Сдвиг – это щелка, через которую проникает свет.
– Ну, значит, он весь светился. Мы с Люком были соседями. Мы выросли в пригороде, где сразу после заката солнца закипали драки. Все сбивались в банды, вот и у нас с ним была своя банда – из двух человек.
– Ты был драчуном?
– Не совсем, из-за этого и не примкнул ни к одной группе. Люк – другое дело: он был для своего возраста дылдой, чувствовал ответственность за своего младшего брата и научился добиваться уважения к себе. Чего только мы не вытворяли! А потом учитель физики прочистил нам мозги.
– Сколько лет вам тогда было?
– Одиннадцать. Каценберг – он называл себя Кацем – был интереснейшим человеком. Благодаря ему мы открыли для себя новую вселенную – ну, я немного преувеличиваю, эта вселенная всегда была рядом, просто раньше она нас не привлекала. Мой отец работал на фабрике электрооборудования, отсортировывал брак. Отец Люка, инженер по образованию, обслуживал кондиционеры. Понятно, что научная карьера привлекала нас не больше, чем возможность поцеловать мою кузину.