Создавая свое произведение, мы всякий раз мечтаем о плодах, которые оно принесет. Мы пишем книгу и надеемся, что ее напечатают. Пишем картину и рассчитываем, что ее увидят. Недавно я закончила роман, судьба которого клонилась то туда, то сюда, его «почти» купили, но – только почти. В конце концов агент вернула роман. «Кажется, в нем чего-то не хватает, – сказала она. – Вот только я не знаю, чего именно».
Если бы я хотела, чтобы мой роман остался жить, то сделала бы – и сделаю – все необходимое, чтобы его поправить. Я выбрала четверых друзей и предложила прочесть роман. Попросила их подумать, каким образом можно улучшить книгу. Я прочла ее сама в поиске той самой недостающей детали. Все мы словно сыщики – разыскиваем нечто неуловимое. Моему эго это, между прочим, совсем не по вкусу. Мое эго желает заявить, что книга и без того хороша и что издатели, которые не стали ее покупать, просто этого не видят. Порешив так, эго с облегчением убрало бы книгу с глаз долой, перестало за нее бороться, упрятало бы в нижний ящик стола и занялось другими делами. Но мне-то нужно совсем не это! Мне нужна вера. Мне нужна вера, которая поможет работать над книгой. Вера, чтобы вложить в книгу еще больше. Вера, чтобы снова рискнуть. В мечту нужно верить. Если уж у мечты хватает отваги жить, то и у нас должно хватить отваги помочь ей. Предпримем еще одну попытку. Потому-то я и читаю вечерами собственный роман. И дергаю друзей, требуя, чтобы они мне помогли.
– Не вижу никаких крупных недочетов, – жалуюсь я одной подруге.
– А может, дело не в крупном недочете. Может, дело в нескольких маленьких недоработках. Например, надо переписать сцену с чудовищем. Или чуть-чуть улучшить фрагменты тут и там. Может, надо просто чуть-чуть изменить настрой.
– Ой, только не это! Терпеть не могу!
Когда я вижу звезды, начинаю мечтать.
Винсент Ван Гог
Подруга сочувственно хмыкает. Она сама писательница, она знает, как трудно сделать то, что она мне сейчас предлагает.
Звонит мой литературный агент. Голос у нее настороженный, словно она имеет дело не с человеком, а с ручной гранатой, которая того гляди взорвется.
– Я хотела узнать, как у вас дела, – осторожно говорит она. – Вы нашли, что надо изменить, или пока еще ищете?
– Пока ищу, – отвечаю я. – Я перечитала книгу целиком и сейчас составляю подробное описание. И дала прочесть друзьям, они закончат на этой неделе.
– Что ж, хорошо. Я просто хотела убедиться, что вы в порядке.
– Я в порядке.
Мне хочется сказать, что на самом деле я – маленькая собачка, не больше Шарлотты. Я дрожу в преддверии перемен, которые должна совершить, но не знаю, как. Уверена, что этот этап работы станет той грозой, что меня прикончит, и трясусь, не успев взяться за дело. С другой стороны, а что еще мне остается? Просто сдаться? Убрать почти подходящий роман подальше и не подарить ему шанса на последнюю попытку? Я уже давно пишу и знаю, что, если мне помогут, я буду писать еще лучше. Не раз и не два у меня бывали книги, которые после переписывания становились лишь лучше. Не раз и не два я начинала дело заново – и получала хороший результат. Как бы ни хотелось моему эго объявить, что книга и так хороша, я не поддамся именно потому, что помню обо всем этом, и буду пытаться снова, даже если ужасно не хочется.