— Как тебя зовут?
— Рик. А тебя?
— Мелинда. Мне родители запрещают говорить с незнакомыми.
— Тогда почему не слушаешься их?
— Слушаюсь! Но с тобой можно говорить.
— Почему?
— Я уже сказала почему. Ты Ноне понравился. Она бы не подошла к плохому человеку.
— С чего ты так решила? Кошки ко всем ластятся.
— Нона — нет. Я с ней разговариваю. Она очень хорошо все понимает и к любому не подойдет.
Рикер фыркнул, улыбнувшись.
— Разговариваешь? Ну-ну.
— Ты не веришь? Папа с мамой тоже не верят. А я разговариваю. Мысленно.
— Почему же, верю. Я вот могу слышать мысли людей. Правда, скоро уже перестану. Так что допускаю, что и ты можешь с кошкой разговаривать.
— Ого! О чем я думаю?
И опять меня одарили насмешливой улыбкой.
— Ты пока еще слишком маленькая чтобы я мог прочитать твои мысли. По развитию ты пока ближе к своей Ноне. Была бы взрослой, я бы сказал, о чем ты думаешь.
— Да? Жа-а-алко, — разочарованно протянула я. Но долго не стала расстраиваться, сразу переключившись на другие темы, завалив Рикера вопросами.
— Ты к папе пришел? Зачем? А еще придешь? Сколько тебе лет? Тебе Нона нравится? Ты тоже пилот? А меня папа завтра обещал взять с собой в полет. Буду сидеть вместе с ним в кабине и помогать! Ты с нами полетишь? Мама сегодня испекла очень вкусный пирог. Хочешь, я тебе принесу попробовать?
Вопросы лились из меня рекой. И на все Рикер обстоятельно и серьезно отвечал. Мне было по душе, что он разговаривает со мной, как с взрослой. Еще мне нравилось, что когда речь заходила о моем папе, он отзывался о нем с восторгом и теплотой.
В тот раз мы проговорили не очень долго. Наш разговор прервал вернувшийся отец.
— Мели! Ты что тут делаешь? — почему-то папа был недоволен. Прочувствовав опасность для одного своего места, которое пониже спины, скуксилась, добавив в голос побольше плаксивых ноток.
— Я Нону искала, — спряталась за ноги поднявшегося парня.
Услышала, как Рикер фыркнул.
— Мистер Аддингтон, у Вас чудесная и очень общительная дочь. Не стоит на нее сердиться.
— Что Вы, мистер Блэквуд, — имя было произнесено так, как ко мне обычно обращаются знакомые взрослые. Они тоже говорят: 'Миссис Аддингтон'. Но с такой снисходительной, немного насмешливой интонацией. Если так говорит папа, значит, он не считает своего собеседника взрослым и опасным. Однако при этом относится к нему благосклонно. — На Мелинду невозможно сердиться. Но кое-кому уже все-таки пора вернуться в свою комнату и подумать о своем поведении.
Намек был понят правильно, и я, подхватив на руки тяжелую Нону, убежала.
Несмотря на заявление, что не сердится на меня, в тот день получила от папы нагоняй, за то, что без него заговорила с посетителем. Сейчас я понимаю почему. Времена уже тогда были не слишком спокойными. Отец часто принимал у себя не слишком лояльных посетителей. К тому же и Рикера нельзя было назвать таким уж благонадежным человеком.