Валерка тем временем отбежал и спрятался за срубом колодца. Неожиданно в его сторону направился Игнат. Неужели заметили? Паренек замер с револьвером в руке. Денщик попил из бадьи прямо над Валеркиной головой, набрал воды в котелок и вернулся к костру. Яшка, застывший при виде казака на крыше, тихо спустился вниз. Без слов понимая друг друга, хлопцы наклонили колодезный журавль, привязали к его короткому концу противовес, а с передней части срезали бадью.
— А если в трубу не пролезет? — спросил цыган.
— Должен, лишь бы веревка выдержала — гнилая вся.
В это время у костра рассказывал свою байку Савелий.
— Брехня! — отзывался на всякую его реплику денщик Лютого.
— Да погоди ты, Игнат, — просил другой казак. — Что дальше-то было, говори?
— А вдоль дороги мертвые с косами стоят, — Савелий показал привычным уже жестом как. — И… тишина!
— Брехня!
Рассказчик отвернулся, скрывая досаду. Все болтают что попало, а он говорит настоящую историю, с ним произошедшую! И не верят. Савелий поднял глаза и обомлел: по нему летел человек — трепыхаясь, как карась на удочке. Как в сказке. Казак зажмурился на секунду, глянул — небо чистое и луна светит. Покосившись на Игната, Савелий тряхнул головой:
— Брехня…
Данька на журавле перелетел через дорогу и приземлился на обочине. К нему подбежали друзья.
— Каким чудом вы меня нашли?
— То чудо Настей зовут, — подмигнул Яшка. — Она нам про арест рассказала.
— Бежим, — сказал запыхавшийся Валерка. — Ксанка с конями на опушке дожидается.
— Погоди, должок тут у меня есть, воротить надо, — заявил Данька. Яшка!
Цыган, последний раз глянув на беспечных казаков, двинулся за командиром. Данька неплохо изучил все закоулки Липатовской и вывел друзей точно к искомому дому. Войдя в калитку, Валерка остался стеречь снаружи. Яшка достал из-за голенища нож и аккуратно поддел дверную щеколду. Цыган и Данька нырнули в хату. На кровати, раскинувшись во всю молодецкую ширь, храпел Лютый. Данька сдернул со стены памятную плетку и подошел к постели. Сидор, сладко потягиваясь, повернулся во сне. Данька присел и вытянул из-под подушки маузер. Передал оружие помощнику, а сам рывком сдернул со спящего одеяло. Лютый подскочил на кровати и уставился на гостя. Рука сотника поползла к подушке, но тут Яшка ткнул в нос его собственный маузер и, заодно, свой револьвер. А Данька стегнул изо всей силы поперек бандитской спины. Удары сыпались один за другим, Сидор выл, извивался, скрипел зубами.
— Лежать, — приказал Яшка, подходя еще ближе.
Лютый с бешенством смотрел то на цыгана, то на дула пистолетов, но ничего не мог поделать. Рубаха на спине промокла кровавыми полосами.