По дороге из Одессы в Киев я посетил Тульчин, где располагался штаб II армии, чтобы встретиться с Павлом Дмитриевичем Киселевым, начальником штаба армии. Павел Дмитриевич считался либералом, но был предан Романовым и пользовался доверием Александра. Он был типичный карьерист, и для карьеры умел приспосабливаться к обстановке. Зная, что во время царствования Николая I, он был членом комиссии по облегчению положения крестьян, я хотел присмотреться к нему поближе, дабы использовать его таланты, когда прейдет время Крестьянской реформы.
В Петербург я вернулся загоревший и полный впечатлений, и, как оказалось, весьма вовремя
«Божьею милостию мы, Александр Первый, император и самодержец всероссийский и прочее, с согласия Августейшей Родительницы нашей, по дошедшему до нас наследственному Верховному праву Главы Императорской фамилии, и по врученной нам от Бога самодержавной власти, Мы определили: Во-первых, свободному отречению перваго Брата нашего Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича от права на Всероссийский престол, быть твердым и неизменным... Во-вторых, в следствии того, на точном основании акта о наследовании престола, Наследником Нашим быть второму Брату Нашему Великому Князю Николаю Павловичу».
Граф Алексей Андреевич Аракчеев умолк, и в зале воцарилась тишина.
- Господа, - сказал император - сие есть воля наша и по пришествии времени, прошу служить возлюбленному брату моему, цесаревичу Николаю Павловичу, также верно как мне служите. Зал дружно выдохнул, и сановники склонились в поклоне. Через полчаса, после нескольких тостов император покинул собрание, которое сразу же оживилось. Удивление после манифеста несколько спало, и сановники разделились на группы, которые полушепотом обсуждали свалившуюся на их головы новость. Из зала новость понеслась по Петербургу, чтобы, вскорости, долететь и до дальних уголков бескрайней страны, имя которой - Россия.
По возвращению в Петербург, меня ждал сюрприз. Александр сподобился и объявил меня наследником престола. Этому предшествовала небольшая баталия и шантаж с моей стороны. Все началось еще в 1822 году. После памятного разговора о наследовании, Александр составил необходимый документ, но он хранился в тайне. Так как практически никто не знал о моем наследовании престола, а официально, наследником являлся мой старший брат Константин, это могло сулить многие проблемы при восшествии на престол. Моя маман, Мария Федоровна, была женщиной властной, и я опасался, что она захочет порулить вместо меня. В реальной истории тайное завещание послужило одной из причин восстания декабристов, когда все висело на волоске, и один нечаянный выстрел мог изменить историю. Поэтому я решил действовать более решительно. В конце концов, брат сам предложил мне престол, и если он настроен серьезно, пусть обнародует это свое решение.