С молодым императором генерал был знаком еще давно, когда тот был еще подросток. С тех пор это знакомство переросло в настоящую дружбу, несмотря на разницу в возрасте. Перед его отбытием на Кавказ, они обсуждали военную реформу и упразднение военных поселений. Николай заявил ему, что настало время создать настоящий генштаб и академию генштаба, куда вольется группа подполковника Гофмана. На должность главы генштаба государь пророчил Ивана Федоровича. А пока просил его поскорее закончить войну с персами, ибо только полный их разгром может остудить османов и предотвратить намечающуюся войну с Турком.
И вот генерал опять в седле, едет на очередную войну. «Сколько их мне еще предстоит? - вздохнул он и скомандовал привал».
От пота у Василия щемило в глазах, а уши заложило пушечной и ружейной пальбой, раздававшейся со всех сторон. Кивер на голове, казалось, плавился, а во рту ощущался противный медный привкус. И тем не менее он шел в первой шеренге Нижегородского пехотного полка, размерным, как на учениях шагом, под звуки барабана, задающего темп ходьбы. Их полк, стоящий в резерве, послали контратаковать сарбазов[13], атаковавших левый фланг и теснивших херсонский полк. Херсонцы отразили до этого натиск шахской конницы, и новая атака превосходящих сил персидской пехоты грозила их опрокинуть. Все это Василий наблюдал с холма, на котором располагался их резерв. И вот теперь пришел его черед. Пушки грохотали с обеих сторон, но русские артиллеристы оказались искуснее, и в течение часа половина персидских батарей полностью затихла.
Нижегородцы шагали четко, с развернутыми шеренгами и штыками наперевес. Сарбазы оказались не очень опытными воинами и дали первый залп за сто саженей, без ощутимого результата. Батальон Василия шел не отстреливаясь, быстрым шагом сокращая дистанцию. Лишь громкое «ура» разносилось вдоль шеренги, но оно тонуло в какофонии боя. За это время персы произвели еще один, последний залп и бросились в штыки. Не доходя сорок саженей до неприятеля, Василий услышал команду «пли» и, остановившись на мгновение, разрядил ружье в неприятеля. Ружейный грохот, пронесшийся вдоль двух шеренг батальона, наполнил воздух пороховой гарью, и у Василия вновь немного заложило уши. Когда через мгновение нижегородцы вынырнули из облака гари, они увидели, что первая шеренга персов сильно поредела и весь их строй, казалось, замедлил шаг от выстрела почти в упор. Еще через несколько мгновений Василий оказался лицом к лицу с персом, одетым в темно-синий кафтан, который что-то кричал и пытался проткнуть нижегородца штыком, но опытный ветеран парировал удар ружьем, и в свою очередь проткнул врага штыком. Оглянувшись по сторонам, нижегородец увидел зеленые мундиры своих товарищей, которые, действуя как один, оттесняли персов от русских позиций.