Необычные случаи на охоте и рыбной ловле (Кондратьев) - страница 32
К тому времени, когда я вернулся на поле боя, изюбрей уже увезли в лагерь. Два ворона неохотно прервали неожиданную трапезу и, тяжело махая крыльями, скрылись за стеной ельника.
Весь крутой и обширный склон был покрыт петлями изюбриных следов. В холодном голубоватом свете уходящего дня застыли деревья. Как будто жизни нет места в этом угрюмом неподвижном лесу! Как будто не проливалась здесь только что горячая кровь и не метались по склону крупные звери!
Я стал внимательно просматривать следы, переходя от одного к другому, то поднимаясь, то спускаясь по склону. Вот здесь изюбрь упал и скатился в тальвег, а вот другой сделал громадный прыжок и затоптался на месте. А это что? Кровь. Небольшое пятно, и в трех шагах от него еще несколько капель. Надо заметить место: раздвоенная наверху сосна и рядом две небольшие елки.
Перехожу к другому следу. Зверь быстро бежал по склону вверх и наискось. А что темнеет на снегу, там, левее и ниже, у ствола лиственницы? Опять кровь. И много. А шаг?
Неуверенный, рваный. И дальше по следу видна «краска». Охотник, внимание!
Винтовка слетает с плеча, берется наперевес. Теперь осторожно тропить. Десяток шагов… еще несколько. Да, зверь ранен тяжело: видно и по крови и по шагу. Он не может далеко уйти. Если бы взгляд мог пронзить стволы обступившего леса…
И вдруг в сорока шагах передо мной вскакивает олень. Один прыжок — и он на гребне небольшого лога. Выстрел. Олень исчезает. Треск сучьев, хруст валежника.
Досылаю патрон, подбегаю, заглядываю в лог. Вот он. Лежит раскинув ноги. Недвижен, не дышит.
Теперь нужно быстро вернуться к раздвоенной сосне и, пока свет позволяет, пойти по другому следу с «краской». Он скоро выводит меня вверх, под гребень, но крови на следу все меньше и меньше, потом отдельные капли через десятки шагов, потом и они исчезают. Зверь идет ровными прыжками, через километр переходит на рысь и вступает на тропу всего табуна, бегущего теперь след в след.
Стемнело. Спешу к убитому изюбрю, потрошу его и возвращаюсь на бивак уже при лунном свете. Вот он — обжитой «дом» под елями. Огонь, тепло, дымящийся чай, милые лица друзей! И длительное, неутихающее обсуждение всех подробностей столь богатого событиями охотничьего ДНЯ.
Уже луна высока, уже выпит третий чайник, уже запряжена лошадь и все мужчины отправляются в ночной поход за третьим изюбрем. До утра откладывать нельзя: оленя могут попортить и волки, и росомаха, хотя натушу и положена стреляная гильза.
Нелегко было вытащить из впадины уже окоченевшее десятипудовое тело: глубокий снег, валежник… Вниз по склону протащили волоком быстро, в густой уреме опять пришлось потрудиться. Но вот добыча взвалена на дровни, и усталая процессия среди лесного безмолвия в лунном свете медленно тащится к лагерю.