Она поднялась, я тоже встал, что-то во мне говорят рудиментарные правила этикета, наши взгляды встретились. Я выше среднего роста, даже по нынешним пересмотренным стандартам высокий, но она смотрит мне глаза в глаза прямо, словно между нами лежит линейка каменщика с пузырьком воздуха посредине.
– У вас лаборатория пока без права доступа, – напомнила она. – Никто вашей ерундой, на которую получаете агромадные деньги, заниматься пока не может.
Я хмыкнул.
– Еще скажите, что грабитель правильно сделал, что увел эти деньги. Понимаю, с точки зрения здравого полицейского, лучше купить яхту, чем потратить на достижение какого-то совершенно ненужного электорату бессмертия.
– Мы на страже закона, – отрезала она. – Охраняем всех. Даже таких, как вы.
– Ой, спасибо!
– Не за что, – отрезала она. – Это обязанность, хотя бывает неприятной. Здесь мои коллеги проведут обследование без меня, а я предлагаю нам зайти вон в кафе напротив.
Я опасливо охнул.
– А там что?.. В подвале комната пыток?
– За чашкой кофе, – ответила она, – и уже с настоящим бутербродом, а не этой шелухой, признаетесь, как украли деньги.
Я сказал понимающе:
– Приглашаете в кафе, а там после пары бокалов вина в вашу постель?
Она ответила холодно:
– Оттуда в полицейский участок.
– Ого, – сказал я, – давно там не был…
– А когда были? – спросила она с интересом. – Сейчас проверю… Как ваше имя?
– То было пятнадцать лет назад, – сообщил я коротко. – Подростки. Драка на улице.
Она посмотрела с сомнением.
– Вы когда-то даже дрались? Вот уж не подумала бы.
– Рождаются все одинаковыми, – сообщил я с некоторой обидой. – Потом одни развиваются, а другие идут в полицию. Наручники наденете?
– Хочется покрасоваться?
– Угадали, – признался я. – Это ж таким героем стану!.. Все женщины нашего центра будут моими. Такой таинственный, загадочный, опасный…
Она поморщилась.
– Пойдемте, загадочный. Если подует ветер, хватайтесь за меня. А то вы больно… мускулистый.
В коридоре навстречу быстро шагнул полицейский в мешковатой форме, ниже меня на голову и такой тщедушный, что хоть сейчас бери его лаборантом пробирки мыть, а потом двигать науку.
Он остро посмотрел на меня, потом на детективщицу.
– Это с тобой?.. Все должны перебывать! Пока не снимут показания.
Голос у него тоже тонкий и писклявый, соответствующий фигуре и внешнему облику, а сам даже приподнимается на цыпочки, чтобы казаться выше.
Она бросила в его сторону небрежнейший взгляд.
– Это со мной, Карл.
– Это с нею, – подтвердил я. – Это самое, которое. С нею, Карл!
Он так и не понял, полиция не доросла до мэмов, с ожиданием смотрит на нее снизу вверх.