Все остальные рассмеялись. Джемма смеялась громче всех, как всегда. Она была похожа на
умственно отсталую гиену. Касс шагнула вперѐд.
– Ой, мне так жаль, Данни. Прошу, прими мои извинения за то, что не отвечаем твоим
заоблачным стандартам.
– В этом нет необходимости, Кассандра. Всѐ равно этого не изменить, – Данни улыбнулась.
– Катись ко всем чертям!
– Не стоит использовать такой язык. Данни всего лишь шутила, – Тара подошла и похлопала
Касс по щеке. Касс покраснела от ярости. – Причин на то, чтобы не ладить уже нет, не так ли?
Полли, мне так жаль, что это случилось с тобой той ночью. Как только я узнаю, кто это сделал, то
сразу же разберусь с ними. Я тебе обещаю.
Полли подняла глаза от книги с глупым выражением лица. Она даже не знала, как на это
реагировать. Никто из нас не знал.
– Я... спасибо.
Всѐ четверо оккупировали кровать Тары и начали говорить о Дункане. А мы старались
игнорировать их, но это было непросто. Они разобрали его с ног до головы, подробно поговорили о
каждом сантиметре его жгучести (не включая его икры – думаю, это лишь моя фишка). Тара сначала
помалкивала, позволяя остальным довести его до статуса Диониса. А потом...
– Он меня поцеловал.
– Что? Когда? Не может быть!
Прокричали трое. Не знаю точно, кто из них сказал "что", но мой мозг занят тем, что кричит
"ЛГУНЬЯ!" вместе того, чтобы внимательно слушать.
Она лгала. Должно быть, так и есть. Такого не могло произойти. Почему она это сказала
прямо перед нами? Почему она не прошептала это в домике, что по соседству? Разве ей не всѐ равно,
что мы можем сказать Дейли или что–то ещѐ? Конечно, нет. Не важно, насколько это беспокоит
Тару, но мы бы никогда не осмелились сдать еѐ. Вероятно, она говорит правду.
Тара даже не удосужилась понизить голос, когда рассказывала всѐ в мелких подробностях.
Она хотела, чтобы мы слышали. Она хотела, чтобы мы ревновали. А я и ревновала, пока не
вспомнила о том, что она, наверное, лжѐт.
Вот, что произошло, по словам Тары... Она вызвалась помочь сложить байдарки сегодня
утром. Они разговаривали о многом (по–видимому, у них есть общие темы для разговора). Он
рассказал о своей бывшей девушке и об их ужасном разрыве. Потом о свободном скалолазании (что
бы это ни было, Тара, очевидно, в курсе). Он задал ей кучу вопросов, включая "У тебя есть парень?".
Она сказала, что нет. Затем, когда они собирались идти обратно в лагерь, он стал позади неѐ и сказал:
"Ты кажешься старше своих шестнадцати".