Над этим показанием «мудрым и ученым мужам» действительно приходилось задуматься. Рассказ тулузских колдуний об их полетах на шабаш, где они пожирали младенцев, очень напоминал народное поверье о стригах-людоедках, а эти бредни были давно уже осуждены церковью, и предписание сажать за них на хлеб и на воду с тех пор неоднократно церковью подтверждалось. Так относились к делу руководства по церковной дисциплине, так относились и люди науки.
Иные утверждают, что некая царица ночи, или Иродиада, устраивает ночные сборища для пира и для службы, где по заслугам она одних наказывает, другим же расточает похвалы. Туда же, говорят они, ламиями приносятся младенцы, и одних сборище немедленно рвет на куски и пожирает, других же председательница милует и возвращает в колыбели. Кто может быть, однако, так слеп, чтобы не видеть, что это злостное издевательство демонов над человеческими чувствами? Недаром это случается лишь с бедными женщинами да с глупыми, слабыми в вере мужчинами. Если же с человеком, страдающим подобным ослеплением, потолковать покрепче и раскрыть ему глаза, то злой дух с легкостью побеждается и отгоняется. Лучшее лекарство против подобной болезни – иметь твердую веру, не слушать такой лжи и не обращать никакого внимания на все эти прискорбные глупости.
Против такого рассуждения, представленного в свое время Иоанном Солсберийским, никто из образованных людей с тех пор не считал возможным спорить, и сама инквизиция неукоснительно предлагала нетвердым в вере людям вопрос, не прегрешали ли они также и против Canon Episcopi. Но, с другой стороны, колдуньи не поминали никакой царицы ночи. То, что они описывали, почти во всем сходилось с обыкновенной картиной шабаша еретиков. А еретические шабаши самой же инквизицией были доказаны документально. Пьер Гюи и его консультанты решили вопрос в том смысле, что показаниям колдуний надо дать веру. Но дело по существу во всяком случае оставалось темным. Народное воображение сильно занято было теперь картиной шабаша, и инквизиторы имели в руках факты, что некоторые негодяи готовы были отречься от Христа только затем, чтобы попасть на сатанинские вакханалии. Так, в Каркассоне в 1352 году семь человек признались инквизитору, что они в духе обожали козла, надеясь быть взятыми на шабаш, но по маловерию не могли этого достигнуть. Но кого брал действительно сатана на шабаши, как туда можно было попадать и, в частности, насколько усердно шабаши посещались «еретическими колдунами», – насчет всего этого инквизиция не делала еще никаких заключений, не обладая в достаточном количестве нужным судебным материалом.