— Чорт его знает, никогда не думал, что купанье — это такая научная работа. Вы здорово, однако, подковались.
— А вы думали!
— Так что же? Вы меня уже убедили: надо в Счастливой бухте строиться. Беритесь-ка. Один удачно найденный человек — уже половина дела, — сказал Васютин как бы между прочим.
Виллис мчал их к Счастливой бухте. Вдали, по ту сторону городка, красно-медным лбом своим блеснул Орлиный пик.
— Жаль, нет времени, — я бы вас еще на Орлиный пик свозил, — сказал Воропаев.
— Строиться начнете — я ваш гость и там. Идет? Принуждать не хочу, а вот так, по-дружески, по-большевистски. Не зря меня на вас нацеливали. Впрягайтесь-ка, право, довольно вам почесываться на лекциях.
Воропаев сразу же отличил любимое словцо Васютина. Впрягаться он любил. Это не то, что корытовское «заражать».
Васютин сидел рядом с водителем; Воропаев, сидящий сзади, нагнулся и, найдя глазами зеркальце на смотровом стекле, а в нем лицо секретаря, — хитро подмигнул ему.
— Есть у меня своя теория, товарищ Васютин…
— У кого их нету!..
— Нет, вы послушайте. Сейчас, после этой жестокой войны, нужно нам сделать такой скачок, чтобы довоенный уровень показался чепухой. Верно?
— Допустим. Хотя «чепуха» тут не к месту. Ну, ну?
— А для этого мы должны, на мой взгляд, с такой же энергией и последовательностью, с какой прежде вытаскивали народ из деревень и заводов вверх, в столицы и наркоматы, послать воспитанные наверху кадры обратно, вниз…
— …в народ? — чуть-чуть насмешливо вставил Васютин.
— В народ. Да. Наркомов — в области, их замов — в районы, полковников — в райвоенкоматы, бригадных инженеров — дорожными мастерами.
— Гм… да. Рано я вас, значит, потревожил. Ну, хорошо, сидите пока. Каждый человек на счету, а он мне свои теории.
— Не ворчите, я вам людей подскажу — и чудесных.
— Да что я, свои кадры не знаю? Это уж вы того… Вас что, к Зарубину подбросить? Тоже человек с теориями… Докладную записку прислал, предлагает дом композиторов в хребтовине поставить: музыки, говорит, там много зря пропадает. Живет, сукин сын, как в раю, и нам еще покою не дает!
— А вам что, тоже вниз захотелось, товарищ Васютин?
Тот, не ответив, передернул плечами. Был раздражен неудавшимся разговором, и интерес, с которым он только что рассматривал предгорье, уже погас в нем до времени.
И только после продолжительного молчания, уже почти у перевала, прощаясь, сказал:
— Лекции ваши… они, конечно, возбуждают, организуют народ… а время такое, что тянуть надо; взялся за гуж — и тяни, тяни, покуда силы есть. Вот такая моя теория!
— Впрягаться? — спросил Воропаев.