Ралдугин продолжает брать на пушку. Беспрестанно курит и ходит кругами. В обед меня отводят в пустой кабинет. Приносят баланду, кашу – все согласно расписанию и рациону.
Оперативная группа мелькает перед глазами. Входят, тихо шепчутся, уходят. Ралдугин заметно нервничает: что– то не получается.
Вечером Пермяков взахлеб рассказывает о встрече с адвокатом – все идет к тому, что его выпустят под расписку.
– А напрасно ты не написал маляву – передали бы без проблем.
– А если вышмонают?
– Здесь адвокатов не шмонают. Это в СИЗО – могут.
– А если тебя обшмонают?
– Я что, первый день сижу, прятать не умею?
– Они тут тоже не первый день.
– Я насчет тебя говорил. О твоем деле он слышал, даже кое-что знает. Советует на всякий случай явку с повинной написать. На суде всегда отказаться можно. Сказать, что били, прессовали, пришлось писать, чтоб отстали. Атак, вдруг, если что – вот она в деле есть. Лично я – написал. Поэтому меня под расписку, скорее всего, и выгонят. Подумай.
После вечерней баланды Пермяков все больше говорит:
– Твои подельники уже наверняка где-то здесь сидят. На другом этаже, скорее всего. Надо как-то узнать. Завтра через адвоката попробую. Если их взяли, скорее всего, покололись – им зачем с тобой эту лямку тянуть? Ты – за песни, тебя КГБ посадил. А они что? Только аппаратуру помогали делать да иногда продавать. Их пугнут – они все что хочешь напишут. Лучше это сделать вперед них. Что с ними – не знаешь? И где – не знаешь?
Молчу. Слушаю. Если не тихарь – почему так живо интересуется, так настойчиво советует? Если тихарь, то вынюхивать нечего – Ралдугин и так много знает. Выемки документов в комиссионных магазинах всё равно произведут. Чего им еще нужно?
А нужен был Богдашов, без него ничего не получалось. Им нужен был Толя Собинов. А он ни в чем не сознавался. Толя был директором комиссионного магазина в Уфе. Через его магазин и продавали аппаратуру в башкирские дворцы культуры. Музыкантов в Башкирии – тьма. Играть не на чем.
Во всех ДК– не инструменты, а дрова. За нашими «Маршаллами» – очередь.
Толю Собинова не смогли взять ни уговорами, ни угрозами. Его просто обманули. Ему пытались вменить взятки от нас с Богдашовым. Но фактов не было. А раз не было, то и преступной группы не получалось. Схема Ралдугина была такова.
Новиков с Богдашовым привозят в комиссионный магазин свою аппаратуру. Собинов как директор оценивает по завышенной цене. (Как будто кто-то знал ее заниженную или реальную цену!) Смотрит на заявки, поступившие от дворцов культуры. Сам им звонит. Они перечисляют деньги по безналичному расчету. Новиков с Богдашовым в кассе магазина получают наличные. Схема, в общем-то, правильная, но за одним исключением – Собинов взяток не брал. Единственный раз мы ему подарили четыре колеса для «Жигулей», кажется, на день рождения. А потому у следствия ничего не получалось.