Пробегая мимо нас, один из них, шумно вдергивая соплю в отбитый шнобель, сделал заманчивое предложение:
– Мужики, вы сидите – мы сами все закидаем. По пачке «Примы» на брата и пачку чая на всех дадите – мигом загрузим!
– Пачка сигарет и пачка чая, – урезал аппетиты Славка.
– Годится.
– Теперь точно сдадут. На соседних вагонах всех жаба задушит, хе-хе, – отшутился я.
– Да пошли они… В зоне кто как может, так пристраивается. Не их собачье дело. Кто им мешает так же договориться? – возмутился Толя.
– Никто не мешает. Но никто и не даст. Ты же понимаешь, что Шутега это все делает из-за Александра.
Если бы не он, пахали сейчас, как все, – спокойно ответил Славка. – Я думаю, долго эта лафа не протянется: раз сдадут, два сдадут… Шутегу в штаб дернут. И скажет он: «Извините, мужики – хозяин приказал…»
– Так… Если в день по две пачки сигарет, в месяц – шестьдесят пачек. И чаю тридцать пачек, – по-бухгалтерски начал вслух считать Толя, – это ж, блядь, курить придется бросить и чифирить!.. А кстати, когда у нас ларек?
– Можешь не бросать – паши, вон, вместе с чертями, они с тобой поделятся, ха-ха!..
Всю ночь до самого рассвета усиленно «колотили понты» – то сидели в вагоне, то грелись в тепляке, то ковырялись в штабеле. В эту ночь никто из начальства не являлся, и поэтому, бредя на вахту, порешили, что рабочий день, точнее – ночь прошла изумительно. Грибанов тоже куда-то запропастился. Казалось, все начало налаживаться. Пришли и завалились спать.
Проснулся я от негромкого, но резкого окрика из заха– ровского угла:
– Санек!.. Новик, хорош дрыхнуть!
Это был голос Захара.
– Ни хуя ты не умеешь будить человека, Захар, гага!.. – громко подал голос Петруха. – Испугаешь еще – заикаться начнет… Как петь будет? Га-га!.. Надо, бля буду, деликатно: «Вставай, Санек, тебе помиловка пришла… С вещами на выход. Поешь на дорожку…» А-га-га!..
– Санек, ты слышишь, что эта кумовка несет? Ему-то если помиловка придет, он, сучара, не то что у меня – у всех мужиков тумбочки вычистит да втихаря на лыжи встанет, га-га! Этого будить не надо! А-га-га!..
Я поднялся и нехотя пошел.
– Как-то неудобно – Толю не пригласили… Мне одному – неудобно, – попытался я объяснить свое нежелание есть.
– Пускай спит. Когда научится петь, как ты, тогда и его позовем, – ответил Захар.
– Или – как я. А-га-га!.. – заржал Петруха.
– Кукарекать! Ты бы слышал, Санек, как он под гитару кукарекает! Стихи Дюжева, музыка Шемета, исполняет хор обиженников!.. Солист – заслуженный фупман Советского Союза Петр Мулицев! А-га-га!..
– Ни хуя! «Исполняет бабушка Захаровна, мастерица кумовского романса, жертва усиленного режима содержания!»