– Вот, враг! – в сердцах ругнулся Пеньков. – Прям, диверсант какой-то. А, главное, все предусмотрел.
Он осмотрелся по сторонам в поисках чего-то тяжелого, дабы сбить замок, потому как о том, чтобы быстро разогреть его, нечего было и думать. Ребята уже далеко, и если он и дальше будет возиться с краулером, то может опоздать и, как всегда, пропустить все самое интересное.
Так и не найдя ничего подходящего, Володя внезапно вспомнил, что у него за плечами висит универсальный ключ, способный открыть, практически, любую дверь. Он снял карабин, несколько секунд осматривал его приклад, как бы соизмеряя крепость приклада с надежностью замка, после чего, не желая рисковать, вздохнул и передернул затвор.
Грянул выстрел, пуля сделала свое дело, и замок, трепыхнувшись в предсмертной конвульсии, упал на песок. Сожалеть, о его преждевременной кончине, не было времени. Створки гаража распахнулись, и Пеньков бросился к стоящему всегда наготове краулеру.
Он вдавил педаль газа и привычная к таким маневрам водителя машина, радостно взревев, начала набирать скорость. Но почти тут же Пенькову стало ясно, что показать класс езды, достойный лучших гонщиков, ему сегодня не удастся. Усиливавшийся с каждой минутой ветер, поднимал тучи пыли, из-за чего видимость упала до минимума. Не помогли делу и мощные фары, не способные своим светом пробить клубящуюся впереди стену.
Кроме того, была опасность на высокой скорости не успеть затормозить и врезаться в группу следопытов, а потому пришлось сбросить обороты и чуть ли не на самой малой скорости двигаться вперед вдоль цепочки почти заметенных ветром следов.
Краулер прошел уже две трети расстояния до Старой Базы, когда Пеньков, сквозь тучи пыли, наконец, заметил фигуры своих товарищей. Он притормозил рядом с ними, приглашая Рыбкина сесть в кабину, а остальным подал знак лезть в кузов.
– Чего так долго? – спросил Феликс, едва только машина двинулась. – И что там за стрельба была?
– Наш «шутник», оказывается, хорошо подготовился к сегодняшней операции, – ответил Пеньков. – Он, понимаешь, замочную скважину водой залил, так мне пришлось замок выстрелом сбивать. Такие дела.
– Я в детстве, помнится, как-то раз с соседом таким же образом пошутил, – усмехнулся Феликс. – Вредный такой дядька… И я тоже воды в замок налил.
– И…?
– Что – «и»? – Феликс вновь усмехнулся. – Тайное, чаще всего, становится явным. Отец отстегал меня ремнем за ту диверсию так, что я потом неделю на заднице с трудом сидеть мог.
– Странно… – промолвил Пеньков.
– Что – странно?
– Ты всегда производил на меня впечатление высокоинтеллигентного человека, а, поди ж ты, тоже в детстве изрядным шалуном был.