Этот рейс стал байкой…
— Поэтому я повторяю свой вопрос: кто ты? — почти выкрикнул я. Понял, что скатываюсь в панику. Прочистил горло. Вытер лицо. Хлебнул остывшего травяного чая.
— Я — дорога, ее живое воплощение, — девочка грустно улыбнулась. — Без меня дорога станет бездушной и безликой… Я палач. Я жрец. Собираю дань с человечества. Поколение за поколением… Чего ты вообще выперся на трассу на ночь глядя?
— Дочка заболела. — Монолог девчонки не показался мне таким уж фантастичным. Особенно учитывая ночную темень в шесть утра посреди июля.
— У тебя еще и ребенок есть, — с искренней досадой отреагировала девчонка. — Совсем грустно.
— Почему?
Естественно, она не ответила. Естественно, я стал думать о самом худшем.
— И почему до сих пор никто не рассказывал о духе дороги?
— Во-первых, воплощений очень уж много. Ты поймешь, когда придет время, — загадочный серьезный взгляд. Жаль, что читать мысли я до сих пор так и не научился. — Во-вторых, после встреч с нами в живых, как правило, никого не остается. Потому и рассказывать особо некому.
— И что, у меня есть шансы? — Не задать этот вопрос я просто не мог.
— Люди часто говорят, что шансы есть всегда, что в любой ситуации можно найти выход, — девочка мягко улыбнулась. — Людям свойственно болтать ерунду… Твои шансы равны нулю. Зато у тебя есть выбор.
— Прекрасно. — Да уж, перспектива — лучше не придумаешь. — И когда я умру?
— Можно сказать, что ты уже, — кивок в сторону термоса.
— Почему я?
— Ты сделал выбор, — она пожала плечами. — Проехал бы мимо — уже был бы дома.
Да уж, зря я ее подобрал.
Говорят, что перед смертью перед глазами человека пролетает вся его жизнь. Не знаю, как у других, но я увидел кое-что совсем другое…
…Ватага разбойников, с улюлюканьем переворачивающих карету с дамами в белоснежных париках и пышных платьях…
…Иван Сусанин, заводящий польское войско в костромские болота…
…Безымянные бамовцы, гибнущие во имя великой идеи великой страны…
…Бонни и Клайд, останавливающие беспечных водителей-одиночек…
…Неизвестный юноша, размахивающий флюоресцирующим фонарем, чтобы остановить пятиместный межпланетный челнок…
Вы думаете, если я рассказываю вам эту историю, я все еще жив? Вы ошибаетесь.
Илья Пивоваров
Ночь трассы
Федеральная трасса Москва — Санкт-Петербург
Три машины промчались мимо, пока Маша была внизу. Дима стоял у обочины, засунув руки в карманы джинсов. Не возьмут. Или пошлют подальше, или проедут мимо. Поэтому толку париться — надо ждать, пока Маша сделает свои дела и поднимется к нему.
Дима обернулся, глянул с насыпи. Вниз уходил ровный слой гальки, начинаясь еще под ногами. Дальше, через пару метров, шли пыльные трава и кусты, шумевшие от вечного ветра здесь, на трассе. Маши нигде не было видно. Дима сплюнул и вздохнул.