Юля сжала губы и отвернулась, якобы высматривая такси. В машине сидели молча. Я - злясь на себя за то, что связался с Юлей. Она... как оказалось, придумывала, чем бы еще меня "добить".
Перед подъездом я вежливо сказал:
- Спасибо за вечер, Юль, - и придержал ей дверь.
- Не за что, Саш, - ответила она проходя мимо.
Я двинулся было следом, но она вдруг затормозила:
- Стой, Саш, ты куда?
- Проводить, - ответил я, смешавшись.
- Не надо, - ответила она и двинулась по лестнице вверх. - Мы еще не встречаемся, чтобы ты меня до двери провожал.
- Вот оно, как... - пробормотал я себе под нос, чувствуя, что сейчас кому-то будет очень-очень больно.
- Что-что?
- До свидания! - буркнул я немного громче и вышел из подъезда, хлопнув дверью, а потом хватанул по ней кулаком. - ... сука!
Гул двери приглушил мои слова, но все равно проходящая мимо пара как-то внимательно на меня посмотрела. Я скривился в ответ на их взгляды и сжал правый кулак второй ладонью. Смотреть было страшно - боль была адская, и я вначале думал, что что-нибудь сломал. Но нет, внимательно рассмотрев руку минут через пять, ничего, кроме сбитых костяшек и небольшой припухлости не обнаружил. Все-таки я немного смягчил удар в последнюю секунду, понимая, что тут не Барлиона.
"Мы еще не встречаемся, чтобы ты меня до двери продолжал... Тебе надо нормально одеваться... Они увидели, что ты..." - Юлины слова так и эдак крутились в голове. Больше всего меня коробила заминка в последней фразе. Что она хотела сказать? "Они увидели, что ты... лошок"? "Они увидели, что ты... задрот"? "Они увидели, что ты... идиот"?
Самое страшное было то, что любое из этих слов вполне там и могло оказаться! И еще более страшное - что оно было бы правильным!
- Э, братан, закурить не найдется? - дерзкий вопрос резко вывел меня из состояния самокопания.
Я поднял бешеный взгляд на стоящего напротив пацана и отпустил кулак, который до сих пор сжимал ладонью - так, казалось, болело меньше:
- Не курю, - угрюмо ответил я, и потопал дальше.
Гоп-компания расступилась, бросила в спину стандартно-издевательское: "спортсмен что ли?" - и, не дождавшись реакции, от меня, прибавившего ходу, занялась своими делами.
Я же уныло констатировал: даже сейчас, дико желая кому-нибудь набить морду, словил очко.
"Они увидели, что ты... очкодав?" - ожгло меня очередное "прозрение".
Придя домой, я долго метался по кухне, наливая кофе и ища что-нибудь сладкое. Гребаная фраза не шла из головы. Пара пряников и кисло-терпкий кофе снова взбодрили мозг, который выдал что-то типа: "Чего ты мучаешься из-за это тупой овцы?" - и принялся высчитывать время до возможного входа в Барлиону.