Ласка, поняв, что ее собираются оставить, бесновалась и верещала что-то на своем языке. Ее пронзительный голосок бил по нервам не хуже электрического разряда, заставляя волоски на теле вставать по стойке смирно.
Эрдо просочился за нами следом и покашлял в ладонь.
— Дружище, я, конечно, все понимаю, но…
Гном тут же закашлялся и изумленно за озирался, недоумевая, почему в его доме такая жара.
— Тихо, Эрдо, — перебил гнома Ласснир.
Я подошла ближе к плите, но немедленно отшатнулась. Все-таки я не сталевар и спец костюма у меня нет. Сгорю как спичка.
— Успокойся, — обратилась я к ласке, — успокойся. Я не оставлю тебя здесь.
Зверек замер, глаза бусинки сверкали как черные алмазы. Я потянулась к ней, но тут, же ойкнула и засунула обожженный палец в рот. А ведь даже не дотронулась до прутьев!
— Отойди, — велел дракон.
Я послушно отступила в сторону. Ласснир подошел к плите, и, голыми руками взявшись за уже раскрасневшиеся прутья, отогнул их в разные стороны. Словно зачарованная я наблюдала за процессом: как вздуваются мышцы под рубашкой, как гнуться прутья, каждая с мою руку, как он встает, хлопая ладонью о ладонь, стряхивая оплавившийся металл.
— Ты довольна?
— А? — я даже не сразу сообразила, что он ко мне обращается.
Это же надо — голыми руками!! Боже, он точно не человек. Даже рядом, даже близко. Е-мое! С кем и куда меня занесло!
— Я спрашиваю: Теперь ты довольна?
— Ага, — только и смогла выдавить из себя.
Дальше на меня прыгнуло что-то мягкое, пушистое и пищаще — цокующиее. Я пискнула и попыталась отодрать ласку от себя, но та вцепилась намертво. Она так дергала мою многострадальную голову, что я грешным делом подумала, оторвет.
— Ласснир, помоги, — пропыхтела я, отчаявшись освободиться.
— Она не желает тебе зла.
— Да, знаю я, — махнула свободной рукой, — Но еще чуть-чуть и она мене голову открутит.
Ласку отодрали. Она сопротивлялась, что, конечно, отразилось на моей и так взлохмаченной шевелюре. Пришлось повозиться, она ни за что не хотела отпускать меня, но Лас что-то сказал на своем драконьем, — который, увы, кругляш перевести не смог — и зверек послушно соскользнул на пол. Свобода! Уф. Милый пушистик, но сильный не в меру.
— А я-то понадеялся, ты сгоришь, — пробасил рядом Эрдо, заставив меня вздрогнуть.
Всем своим видом гном показывал, как сильно сожалеет, что этого не произошло. Я вздернула подбородок и зло буркнула:
— Не дождетесь.
— А жаль.
— А мне ни капельки.
Гном хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал, только губы поджал и взглянул исподлобья. Вот и молчи.