Наступило долгожданное лето. Как ждали его измученные зимними холодами и сугробами херсонцы! Город, засаженный акацией и липой, благоухал. Когда-то Херсон засаживал зелёными насаждениями лучший в Европе мастер садово-паркового искусства XVIII века В.Гульд. Оставшееся от него зелёное хозяйство радовало глаз всех херсонцев и гостей этого южного губернского города.
Дамы вышли на променад по Суворовской, они ходили степенно, неторопливо туда и обратно. Под тенистыми кронами белой акации по одной стороне улицы ходили девицы, по другой – замужние дамы. Под звук духового оркестра возле памятника основателю города Светлейшему Князю Григорию Потёмкину здесь гуляла молодёжь, встречала знакомых или знакомилась, проводила время. На садовых скамейках, стоящих повсюду, пожилые люди могли посидеть, поболтать с приятелями или с вовсе незнакомыми людьми.
Таково было начало лета в Херсоне. Но в этот год лето началось совсем по-другому. В город приехал цирк. Глашатаи радостно зазывали на представления, скоморохи и клоуны веселили народ, мишки плясали «Барыню». Повсюду на афишных тумбах были развешаны афиши, приглашающие на выступления артистов цирка, среди которых фокусник; укротитель тигра; весь вечер на арене клоуны Бим и Бом; силач, разрывающий цепи и поднимающий большой вес; маленькая бородатая женщина; дрессировщица собачек с воспитанниками; наездники, жонглирующие огненными булавами; гвоздь программы, необыкновенное зрелище: смертельный номер акробатов Серебряных.
– Спешите видеть! Ольга Серебряная выполняет смертельный трюк! – звучало на улицах города.
За одну ночь на площади вырос цирк-шапито. И пока одни звали зрителей на представление, другие репетировали, старательно оттачивая каждый штрих своего выступления.
Семья акробатов Серебряных сделала новый номер. Пока его показали только в Одессе и Киеве. Несмотря на успех, Ольга чувствовала, что номер сыроват. Она снова и снова повторяла его, ища шероховатости и пытаясь их устранить.
– Пожалуй, хватит, – сказал отец, Савелий Фомич. – Ты растратишь себя на репетиции. Оставь силы на выступление. Надо отдохнуть, восстановить силы. Пойдём в вагончик.
– Ты в чём-то сомневаешься? – спросил у сестры Лёня, старший брат. – Ты считаешь, что номер не готов?
– Нет, не сомневаюсь, – ответила Оля. – А для большей уверенности я и повторяю всё. Если бы были сомнения, я бы не работала этот номер. Мне нужно каждой мышцей чувствовать его, чтобы быть уверенной на сто процентов, что я сделаю номер.
* * *
Вечером они ждали своей очереди выходить на арену. Оттуда доносилась музыка, аплодисменты зрителей, крики: «Браво!» Слышен был рык тигра, не очень-то радующегося тому, что укротитель лезет ему в пасть. Доносился топот и ржание лошадей, несущих седоков, выполняющих трюки на их спинах. Время от времени публика заходилась от хохота, глядя на ужимки клоунов Бима и Бома. Потом восхищённо ахала, когда силач Иван Погребной разрывал на себе цепи и жонглировал трёхпудовыми гирями. Весело хлопали послушным дрессированным собачкам Софьи Пригожиной. Подходило время выходить семье Серебряных. Они в сценических костюмах уже стояли за кулисами. На арене жонглёры складывали в стопочки тарелки, которые они крутили весь номер на длинных спицах, постепенно увеличивая их количество, и при этом ни одной не разбили.