И вот он уже постучал в двери николаевской квартиры Ладейниковых. Дверь открыла сухощавая седая женщина.
– Простите, мне нужна Ладейникова Вера Викентьевна, – сказал он.
– Я Вера Викентьевна, – ответила она. – Вы по какому вопросу?
– Разрешите войти? Спасибо, – сказал он, войдя и сняв шляпу. – Я по поводу девочки, взятой вами девятнадцать лет назад из Перепелицинского монастыря…
– О нет! Только не это! – воскликнула хозяйка квартиры. – Мы давно вычеркнули её из своей жизни!
– Помилуйте, я хотел бы…
– Нет! Нет, я не хочу ничего о ней слышать! Мы через суд отменили наши родственные узы. Теперь она ни на что не может претендовать!
– Она и не претендует! Послушайте же меня! Я отец этой девочки. Я лишь недавно узнал о её существовании, впрочем, как о двух других моих девочках – так сложились обстоятельства. Я увидел её арестованной в полиции. И мне удалось раскопать то, что вы удочерили её после смерти матери. Расскажите же, что произошло, почему она стала на скользкий путь? Те две мои дочери – другие, с ними подобных проблем нет: одна певица, как и её мать, вторая преподаёт младшим девочкам чтение, письмо и арифметику. Я сам в отчаянии, помогите мне понять произошедшее.
Вера Викентьевна, немного успокоившись, стала рассказывать:
– Мы взяли самую крепкую девочку. Они трое родились раньше положенного срока, муж посмотрел их и сказал, что надежды мало, нужен очень хороший уход, чтобы они выжили. Единственная из них, кому он давал хороший прогноз, это была наша дочь. Когда их мать умерла, мы взяли девочку и увезли её в Николаев. Поначалу было всё хорошо. Она росла, радовала нас. Но постепенно мы стали замечать некоторые черты её характера, которые нас удручали. Например, когда она была ещё совсем маленькая, я кормила её с ложечки, а она, глядя на меня, переворачивала тарелку на пол. Или разбивала мою любимую вазу и смотрела на мою реакцию. Могла облить моё платье чем-нибудь и тоже любовалась, как я расстраиваюсь. Вот так и росла. Нет, поначалу мы её не ругали, считали, что она делает это нечаянно. Постепенно мы стали замечать, что у нас пропадают деньги. Потом поймали её на воровстве. И тогда она, уже не скрываясь, говорила, что возьмёт всё, что ей нужно. Стали пропадать и ценные вещи. Она их продавала кому-то и выручала за них деньги. Потом сама стала пропадать из дому. Уходила, потом появлялась через время. Знаю, что она играла на деньги в игорном доме. Мы решили с отцом сказать ей всю правду о её происхождении. И когда мы это сделали, она обвинила моего мужа, что он специально умертвил её мать, дабы взять её себе. После этого у мужа случился удар, он недолго полежал и скончался. Я выгнала её из дому и прокляла.