– Добрый день! Меня зовут Ксения Никитина. Я приготовила для вас программу, состоящую из трёх частей. Сначала я спою вам русские романсы, потом – арии из опер, и в заключение – народные песни.
Она не услышала, как в зале кто-то прошептал:
– Да это же Ксения Алмазова из «Глицинии»! Певичка из ресторана!
Её узнали. По рядам пошёл шёпот:
– Ты кого нам привёл? – это относилось к Илье Станиславовичу. – Не хватало нам ещё певиц из трактиров!
– Но я не знал! – шёпотом оправдывался Хлебников. – Я, в отличие от вас, не хожу по трактирам. Давайте всё же послушаем, раз уж мы все сюда пришли.
Всего этого Ксения не слышала. Она обернулась к концертмейстеру за роялем, которому перед этим вручила ноты, подобранные ею для своего сегодняшнего испытания, и дала знак:
– Начинаем.
И полилась музыка. Ксения запела. С первыми же звуками она услышала свой голос, летящий под купол театра. Акустика, которой не было в ресторане, дала возможность певице по-новому услышать собственный голос. Слушая себя, она пела и уходила в чарующий мир музыки. Она уже не видела перед собой зрительного зала со слушателями, она словно парила в небесах, а музыка и её голос летели ввысь, уходили далеко, высоко и воспаряли над грешной землёй. Её собственный голос уносил её в дивный мир, туда, где нет места бедам, болезням и несчастьям…. Она набирала больше воздуха в грудь, и её вокал с новой силой летел в подоблачную высь.
Ксения не сразу поняла, что она закончила петь. Она уже не в небесах, а на сцене в театре, где с малых лет мечтала выступать. Все её зрители – театральное руководство – рукоплещут ей стоя. Даже аккомпаниатор, и тот, стоя в глубине сцены, аплодирует ей.
– Бра-во! Бра-во! Бра-во! – скандировали все.
Ксения смутилась. Она не верила своим глазам. Неужели эти аплодисменты – ей? Неужели крики «браво» для неё? Неужели свершилось то, о чём она мечтала всю свою сознательную жизнь?
– Вы приняты в труппу, – заверил её Хлебников. – Приходите завтра утром, обсудим ваше жалованье и подпишем контракт.
Люди поднимались на сцену, поздравляли её, пожимали ей руки. Ещё несколько минут назад они были по разные стороны баррикад, а теперь они почти коллеги. Признанные мэтры сцены признали Ксению своей. Их восторгу не было предела.
– Такого голоса ещё не знал наш театр, – восхищённо сказал Хлебников. А ему уже нашёптывали:
– Контракт надо составить на как можно больший срок, иначе упорхнёт наша птичка, переманят её другие, более именитые театры.
– Подпишем, подпишем, – торопливо ответил директор и снова обратился к дебютантке: – Так вы обязательно явитесь завтра утром ко мне в кабинет, мы всё обсудим и составим контракт, удовлетворяющий нас обоих.