— Ну, Николай Арсентьевич, — сказал Ридан, — теперь попрошу вас несколько изменить настройку. Дайте минимальную мощность излучения, какая допустима при сохранении прежних условий волны и экспозиции.
Николай снова стал к пульту. Несколько ящиков были облучены один за другим. Потом Ридан попросил прибавить немного мощности и снова пропустил несколько ящиков. Так повторялось несколько раз.
Наконец все было закончено. Щелкнул рубильник. Лампы генератора погасли, движение прекратилось. Николай медленно выходил из-за конвейера.
Вдруг он пошатнулся и остановился, прислонившись плечом к стене. Федор быстро подошел к нему.
— Что, устал, Коля? — тревожно спросил он, обнимая его.
Ответа не последовало. Ноги Николая внезапно подкосились, и он рухнул на пол.
* * *
В сложном внутреннем мире человека есть явления простые, понятные, — как голод, страх, любовь, первое ощущение старости или покоряющего величия природы, красоты… Настоящий смысл, их суть познается только собственным опытом. Иначе они непостижимы, и тут бессильны любые средства познания, объяснения, изображения. Даже самый талантливый художник может раскрыть их лишь тому, кто уже коснулся их сам. Когда же человек впервые сам познает в жизни эти явления, их смысл оказывается для него неожиданно глубоким и большим, он меняет представления, становится источником силы и мудрости. Такой была для Тунгусова его болезнь.
Уложенный Риданом в постель, он послушно и спокойно выполнял все предписания профессора. С тех пор как он открыл глаза после обморока, все представилось ему совсем по-иному. Телом владела слабость и лежать было приятно. В голове наступил покой, — это тоже было приятно; мысли текли медленно, без напряжения, соблюдая очередность, не нагромождаясь, как прежде, одна на другую. Николай лежал и удивлялся новым ощущениям. В конце концов, было глупо так издеваться над собственным мозгом. Он же прекрасно видел, что наступает какой-то предел напряжению умственной энергии: на это указывала бессонница, об этом говорила ему бешеная чехарда мыслей. Разве он не знал, что это за симптомы?
В первый момент после обморока, еще не понимая, что, собственно, случилось, он почувствовал страх, и, конечно, страх за судьбу «ГЧ» и всех ридановских надежд.
— Это опасно? — тревожно спросил он.
Профессор успокоил его быстро и резко:
— Это пройдет бесследно, если вы будете вести себя разумно. Между прочим, вы уже стали взрослым…
Для Ридана это был элементарный случай. Отдых, покой, немного развлечений — и все пройдет. Но как заставить этого сумасшедшего инженера отдыхать? Он подумал и решил действовать «террористически».