Потом, как бы вспомнив об очередной важной задаче, офицеры бросились к лежавшим на палубе «живым трупам», быстро осмотрели их, заглядывая каждому в лицо, будто разыскивая среди них кого-то, но, по-видимому, не нашли. Лейтенант смекнул, что тут кают-компания может оказаться полезной, и повел их туда.
Офицеры переглянулись, когда узнали Ганса, мирно спящего в компании явных «хозяев», за бутылкой коньяка. Однако «мирная» сцена стала выглядеть иначе, когда лейтенант доложил о пистолетах, найденных им здесь. Майор осторожно поднял голову Ганса, послушал его дыхание, пощупал пульс… Взгляд его привлек листок бумаги, выглядывавший из-под сложенных на столе рук молодого человека. Он пробежал глазами текст, передал листок капитанам. Снова переглянулись они… Подойдя к одетому в штатское, высокому темноволосому человеку, внимательно следившему за происходившим, майор сказал:
— Знаете, профессор, что тут сейчас случилось? Помимо всего прочего, вы спасли жизнь вот этому… очень хорошему парню…
Тот с улыбкой развел руками. Он и не пытался вникнуть в смысл событий, слишком далеких от того, что его тут интересовало.
— Такова уж природа этого… явления, — ответил он. — Оно призвано губить плохое и спасать хорошее.
…Операция была закончена к утру; людям с катеров пришлось немало поработать на «Эрвалле». Все спящие подверглись самому тщательному обыску, особенно те, кто явно был причастен к разведке. У шести шпионов-диверсантов, лежавших на кормовой части палубы вперемешку с их «торпедами» и комбинезонами-скафандрами, которые они не успели надеть, пограничники, руководимые теперь капитаном, нашли и изъяли даже маленькие ампулы с ядом, спрятанные в углах воротников, в пиджачных отворотах, в обшлагах и носовых платках… Рюкзаки со сложным и хорошо продуманным шпионским снаряжением — портативными коротковолновыми рациями, миниатюрными фотоаппаратами, сделанными в виде портсигаров, спичечных коробок и авторучек, шифровальными блокнотами, наборами снотворных и отравляющих папирос и сигарет, чернилами для невидимого письма, предметами маскировки — накладными усами, бородами и многим другим; фальшивые, а отчасти и подлинные документы — паспорта, удостоверения, справки в непромокаемых карманах костюмов; наконец, те средства защиты от людей и собак — химикаты и боевое оружие, — которые могли понадобиться в первые же минуты после выхода на берег, — все это было собрано, сложено и помечено соответственно номерам, проставленным химическим карандашом прямо на теле разведчиков, «на загривках», «за шиворотом», — как говорили веселые и заинтригованные этим происшествием бойцы-пограничники.