– Оставьте его! – сказал он, оттаскивая Жоана с помощью одного из мастеровых типографии. – Если вы убьете его, то проиграете.
Жоан отпустил Фелипа и, даже не посмотрев в сторону тучного тела, распростершегося на окровавленной земле, бросился к дверям книжной лавки. Там уже освободили один из торговых прилавков, чтобы положить на него тело Абдуллы. Старик истекал кровью, которая лилась из раны на голове, грудь его была продавлена. Он с трудом дышал.
– Учитель! – Жоан захлебнулся в рыданиях. – Учитель! – Он чувствовал себя оглушенным, ярость постепенно уступала место безмерному отчаянию.
Старик не сразу ответил.
– Сын мой, – с трудом произнес он, – я говорил тебе, что книга моей жизни заканчивается и это ее последняя страница.
– Нет, нет, вы не умрете, мы вылечим вас, – прошептал Жоан, стараясь проглотить подступивший к горлу комок.
– Это последняя страница моей книги, Жоан, – повторил Абдулла и добавил: – И мне, честно говоря, очень нравится, как она заканчивается.
Жоан замолчал. Чувства переполняли его, он не мог говорить и поднял глаза на Анну, стоявшую с другой стороны прилавка с мокрыми от слез глазами и старавшуюся платком остановить кровотечение из головы старика. Педро, Мария, их дети, подмастерья – все были рядом, внимая Абдулле.
– Я ухожу, окруженный друзьями, – продолжал тот, слабо шевельнув рукой, которую Жоан тут же взял в свои руки. – Я никогда даже представить не мог, что конец раба, потерявшего Гранаду, свою родину, может быть таким прекрасным.
Он замолчал, и никто не осмелился прервать это молчание. Все знали, что он умирает, и слушали его речь с искренней болью.
– Знаешь… я хочу признаться, что этот убийца терроризировал меня. – Жоан почувствовал, как Абдулла сжал его руку, и ответил легким пожатием. – Я победил страх, я бросил ему вызов. И умираю свободным.
– Конечно! – воскликнул Жоан. – Я немедленно предоставляю вам свободу.
Старик улыбнулся. Казалось, что Абдулла не может говорить, тем не менее он сделал над собой усилие и продолжил:
– Нет, ты не понял меня. Не ты предоставляешь мне свободу, а я сам добился ее.
– Да, конечно, простите меня, учитель, – тут же ответил Жоан, жалея о допущенной неловкости. – Вы свободны, потому что победили страх.
Книготорговец вновь почувствовал слабое пожатие руки: старику было трудно продолжать говорить.
– Да. Я знаю, что ты понимаешь это, – ответил Абдулла. – Ты всегда был лучшим из моих учеников.
Анна всхлипнула, Жоан видел, что она плакала. Также молча плакали Мария и многие из мужчин. Слезы начали застилать и его глаза.