В одном углу дворика, в конце коридора, соединявшего улицу с внутренним пространством, располагалось караульное помещение, в котором находились два полусонных солдата, которых он рассмотрел при неверном свете свечи. Они охраняли закрытые входные ворота с внутренней стороны здания. Жоан, пользуясь покровом ночи, проскользнул к двери, которая выходила на лестницы, ведущие в застенки. При этом он действовал весьма осмотрительно и старался, чтобы ключи, находившиеся в кожаной сумке на его поясе, не позвякивали. Дверь свободно открылась, поскольку тоже была не заперта на ключ, но Жоан остановился, потому что она тихонько скрипнула. Сердце его сжалось, и он замер на мгновение, но потом увидел слабый свет, пробивавшийся из подвала, и тихо спустился по лестнице. В слабом свете Жоан разглядел полусонного тюремщика, который сидел, прислонившись к стене. Шлем мешал ему и поэтому лежал рядом. Жоан, не теряя ни секунды, набросился на него и пару раз ударил по голове железным ломиком. Человек со слабым стоном упал. Книготорговец прислушался и, не уловив никаких посторонних звуков, обнажил кинжал. Он знал, что должен был добить солдата, но вместо этого потрогал его ногой. Тот не пошевелился. Возможно, тюремщик уже был мертв или тяжело ранен – в любом случае он находился без сознания и на данный момент не представлял опасности.
Тюремные камеры были закрыты дверьми с решетками посередине, через которые передавали еду и разговаривали с заключенными. Жоан не знал, позвать ли ему супругу через решетку, но, увидев висевшие на стенных крюках ключи, решил открыть все камеры, одну за другой.
– Анна Серра, – позвал он, открыв первую и заглянув в ее темную глубину.
Не услышав в ответ ни голоса, ни стона, он вошел в камеру и повторил:
– Анна Серра!
– Кто это? – раздался сонный мужской голос.
– Выходите, – сказал ему Жоан. – Вы свободны. Бегите на улицу! Бегите от смерти!
Анна не могла находиться здесь: инквизиция сажала по нескольку человек в одну камеру, но никогда мужчин и женщин вместе. И Жоан поспешил открыть соседнюю камеру. Он снова позвал свою жену, но результат был тот же. Несмотря на это, он и этим узникам предложил бежать.
Когда в третьей, женской, камере ему сказали, что и там ее тоже нет, его напряжение перешло в отчаяние. Где же была его жена? Ему оставалось открыть всего две камеры. Неужели они держали ее взаперти в другом месте? Нервничая, Жоан стал искать подходивший к замочной скважине ключ. У него дрожали руки. Узники уже наверняка поднимались наверх, и стражники обнаружили побег. В следующей камере снова были женщины, но Анны там не оказалось. Он не преминул подтолкнуть к побегу и их: ему нужно было создать неразбериху. И наконец, открыв последнюю камеру, он услышал родной голос, ответивший ему из тьмы.