Неспешно расспросив о делах на родине (дела обстояли неплохо), Рёрех поинтересовался дальнейшими планами молодежи. Планы у молодежи были простые: служить ратную службу.
– В княжьей дружине будут служить! – заявил Асмуд, которого, само собой, тоже усадили за стол. – Я их, молодцев, в лучшие гридни выведу!
Молодцы закивали согласно: перспектива их устраивала.
– Ты помолчи пока! – оборвал Асмуда Рёрех.
Это для прочих киевлян Асмуд Стемидович был княжим пестуном, славным воеводой и третьим человеком в Киеве. Рёрех же знал Асмуда с отрочества, учил его правильному бою и прочей воинской науке. И жил сейчас на свете Асмуд, славный воевода, потому, что подарил ему жизнь старый одноногий и одноглазый ведун Рёрех. Хотя случилось это в те времена, когда Рёрех не был еще ни старым, ни ведуном, ни калекой, а считался вождем лучшего варяжского хирда, но княжий пестун об этом отлично помнил, так что заткнулся и даже обидеться не посмел.
Духарев, когда ему после рассказывали об этом эпизоде, очень веселился.
– Ты помолчи пока! – велел Рёрех Асмуду. – А ты, – обратился он к Трувору, – говори, что те отец наказал.
– Наказал найти тебя, дядько, и делать, что ты велишь! – отчеканил сын Ольбарда Красного.
– Вот! – назидательно поднял палец старый ведун. – А ты, Асмуд, вперед батьки в сечу не лезь!
– Да куда ж им еще идти, как не в княжью дружину? – искренне удивился Асмуд.
– Воеводе Серегею послужат! – отрезал Рёрех. – К уграм с ним пойдут.
– Так Серегей же – княжий! – воскликнул Асмуд.
– То он – княжий, а эти будут – его! – отрезал Рёрех.
– Не может такого быть! – закричал Асмуд, вскакивая.
– Может! – тоже повысил голос Рёрех. – Воевода Свенельд тоже княжий, а дружина у него своя!
– Так то Свенельд!
– А то – по Правде! – рявкнул старый варяг. – По нашей Правде! Иль забыл?
Дубленое лицо Асмуда сморщилось, словно он какую-то дрянь надкусил.
В другой ситуации он сказал бы, что княжья Правда повыше варяжской. Но за столом сидели не бояре киевские, а природные варяги, для которых варяжская Правда сызмальства считалась высшим и единственным законом. Асмуд сам был таким, помнил. И помнил, что по варяжской Правде клятву приносил князю один лишь вождь – сразу за всю дружину. И дружина-хирд принадлежала вождю, а не князю. За каждого в отдельности воина князь спрашивал с вождя. Хотя присягать непосредственно князю Правда тоже не запрещала.
– Сядь, – сказал Рёрех. – Возьми вот, выпей. И угомонись. Я – ведун, я знаю, как лучше.
– Лучше – кому? – проворчал Асмуд, но чашу принял.
А Трувор, сын Ольбарда, лишний раз убедился в правоте отца. Асмуд – первый человек киевского князя, а дядька Рёрех, хоть и не в Детинце живет, а на чужом подворье, все равно выше.