– Как думаешь, догонит? – спросил он у своего соратника, наступая на труп, чтобы выдернуть меч.
– Вряд ли, – ответил тот. – Им – в разные стороны. Заканчивай быстрее – и уходим.
– Я бы пошарил в здешних закромах, – возразил первый.
– Нет! К чему тебе эти крохи? На свою долю ты купишь две такие усадьбы.
– Эту долю еще надо получить, – проворчал первый.
Спустя час захватчики покинули усадьбу.
После них осталось полсотни трупов обитателей усадьбы и один чужой. Выжившие жители Межича без труда признали в покойнике «праведного» Аззанаила.
* * *
– Вот так оно и было, – закончил печальную повесть конюх. – Всех побили. Госпожу – тож. Но не надругались, нет. Она – как воин билась. Саблей. Ну ее и зарубили. Во всей усадьбе только я один и остался. Должно, за мертвого приняли. На меня кто-то сверху упал да кровью своей залил. А потом наши меня из-под него вытащили.
– Значит, богумилы, – бесцветным голосом произнес Духарев. Рука его бездумно гладила белый, нагретый солнцем мрамор.
– Выходит так, – сокрушенно вздохнул булгарин.
Духарев посмотрел на плиту. На ней было вырезано христианское имя его любимой. Елена.
«Елена Межицкая, покойся с миром».
И дата.
«Я отомщу…» – подумал Сергей. Но мысль была вялая. Ненависти не было. Была пустота.
Можно вырезать всех богумилов в этой стране, да что толку? Разве Людомилу этим оживишь…
Через час дружина Духарева отправилась в обратный путь. В Преславу. И земля булгарская больше не казалась Сергею родной. Черная земля, серое небо…
Жить не хотелось. Но – надо. Он – воевода. У него – дружина, сыновья в Киеве, князь… А Людомилы нет.
Сергей до боли стиснул кулаки. Если бы знать…
Но Духарев не знал. Ни тогда, ни сейчас. Ему еще предстояло узнать.
Но не скоро. Только – будущей весной.
Бунт племянника убитого кесаря Никифора пришелся как нельзя кстати. Воспользовавшись стесненным положением нового византийского василевса, Святослав выжал из него все. Признание своих прав на придунайские территории Булгарии. Признание того, что Булгария отныне – данница Киева. За это Святослав «простил» Византии деньги, обещанные Никифором за «помощь» в усмирении Булгарии.
Однако Константинополю пришлось выложить немалые денежки за выкуп пленников и за то, чтобы войска союзников покинули Фракию и Македонию. Словом, империю ободрали, как липку. И главным в этом процессе был Калокир. Сам он на переговорах не присутствовал, но представители русской стороны действовали в точном соответствии с его указаниями.
Мир был заключен. Войско Святослава покинуло пределы империи. Часть – сушей, часть – морем. Невозбранность перемещения по морским путям тоже была одним из пунктов договора. Очень важным пунктом, учитывая абсолютное превосходство имперских огненосных триер над русскими лодьями.