– Вот еще, кого ты хочешь обмануть! Нам все известно. Приходили слуги и рассказали, как ты пыталась в одиночку дотащить его до дворца, а там он упал, обессиленный от потери крови, и его принесли без сознания в комнату.
– В самом деле, так и было… – попыталась отвести взгляд в сторону Изабелла. – Мы остались вдвоем, господину графу стало плохо. Как мне было оставить его, вот я и помогла…
– Что не помешало тебе, однако же, остаться у него на всю ночь. И после этого говоришь, он не твой?
– Как ты узнала?
– Все уже знают.
Сестра Моника, слегка покраснев, бросила быстрый взгляд на монаха и, увидев, как тот внимательно смотрит на нее, смущенно потупила взор.
– Почему ты не рассказываешь нам обо всем? – с живостью продолжала сестра Тереза. – Удивлена, что я говорю «нам»? Хочешь, открою тебе тайну? – она повернулась к святому отцу. – Брат Рено, я могу это сделать?
– Да, дочь моя, – и Рено в знак согласия прикрыл глаза.
– Так слушай же, Моника! Помнишь, как мы вдвоем хотели покинуть стены нашей обители и больше туда не возвращаться? Помнишь, ты говорила, что мечтаешь уйти с этим великаном все равно куда, только бы с ним? Я завидовала тебе и отвечала, что тоже с радостью ушла бы, но не знаю с кем, потому что сердце мое еще не тронуто мирскими соблазнами. Время это пришло! Я поняла, что с недавнего времени утратила склонность к монашеству, дух благочестия не посещает меня более, он давно во мне угас! Я отказываюсь от нелепых обетов, расторгаю их! Я больше не послушница и возвращаюсь в мир! Обряд совершит брат Рено, ведь он священник, всё в его власти. Осталось совсем немного, всего несколько дней, как он встанет на ноги, и вот тогда… Меня станут звать моим настоящим именем, ведь я Констанция! И буду женой священника.
Сестра Моника, улыбнувшись, протянула ей руки:
– Я так рада за тебя, Констанс… Правда же, поверь, ты будешь счастлива…
Но улыбка не держалась на губах Изабеллы, медленно гасла, как затухает одинокий уголек от костра. Сестра Тереза опешила, брови ее изогнулись дугой:
– А ты? Почему бездействуешь, ведь мы так хотели обе!.. Да что с тобой? Ты изменила нашей мечте и хочешь вернуться в монастырь?!
Сестра Моника не отвечала. Что она могла сказать? Ей было так горько в эту минуту, и она лишь вздохнула, чувствуя, что предательские губы не хотят растягиваться в улыбку.
Рено в продолжение разговора с интересом следил за выражением лица Изабеллы и ее поведением. Сделав выводы, он внезапно сказал, обращаясь к ней:
– А ну-ка, дочь моя, сядь поближе. Не делай удивленных глаз, а двигай лучше свой стул.