– Да, сеньор. Я немедленно позвоню в Гавану.
* * *
Том бросил на Элли мрачный взгляд. У него не вызывало сомнений, что она его презирает, но он хотел получить ответы на свои вопросы.
– Ты приняла иудаизм?
– Откуда ты знаешь?
– Мне рассказал Абирам.
– В записке?
Саган кивнул.
Его дочь все еще выглядела удивленной.
– Я поступила так с тобой ради своей религии, – заявила она.
– Значит, быть евреем означает жить во лжи? – покачал головой журналист. – Твоя мать никогда бы не одобрила твоего решения.
– Моя мать меня любила. Всегда.
– Тем не менее это не помешало тебе ей лгать. Ты перешла в иудаизм до ее смерти, но скрыла этот факт.
Слова отца удивили Беккет еще больше.
– Откуда ты знаешь?
Но он не ответил на ее вопрос.
– Ты лицемеришь, – продолжил он обвинять девушку. – Ты сказала мне, что я был отвратительным отцом и мужем, но сама все время лжешь.
Дети Инны разошлись по своим комнатам, и отец с дочерью остались в гостиной вдвоем. Им следовало бы выйти на улицу для такого разговора, но Том чувствовал себя более уверенно здесь, в одной из множества квартир.
– Кто эта женщина на кухне? – спросила Элли.
– Друг, – пожал плечами Саган.
– У тебя много друзей.
– Ты хочешь меня оскорбить?
– Думай что хочешь. Я видела боль на лице матери, видела, как она плакала. И знала, что ее сердце разбито. Я тогда уже не была ребенком.
Беккет говорила о вещах, которые ее отец уже научился признавать.
– Я был плохим человеком и совершал недостойные поступки. Но я всегда любил твою мать. И все еще ее люблю.
– Ты шутишь?
Том услышал горькие интонации Мишель в голосе дочери, увидел в глазах Элли гнев ее матери. Он знал, что сам виновен в том, что дочь так к нему относится. Он не последовал совету жены и не попытался помириться с собственным единственным ребенком. Он лишь жалел самого себя, пока его дочь училась ненависти к нему.
– Ты собираешься рассказать мне, что нашел в гробу деда? – спросила девушка.
Репортер решил дать ей возможность посмотреть на копию письма, которую он отдал Саймону. Она прочитала ее и подняла на него взгляд, полный вопросов.
– Он рассказал обо мне все, – пробормотала Беккет.
Том кивнул.
– Даже старый Абирам в конце сожалел о содеянном.
– И ты отдал такое же письмо Захарии?
То, что Элли назвала этого человека по имени, напомнило Сагану, что ей нельзя доверять.
– Да, – ответил он коротко.
Он перепечатал оригинал в Джэксонвилле, воспользовавшись компьютером в библиотеке, и сделал две копии, без особого труда слегка изменив содержание и убрав из него упоминание о големе, имя раввина, закодированные указания и упоминания о ключе. Он не знал, что может произойти в Австрии, но заранее подготовился к худшему.